Брат, стреляй первым!

— Да нет, брат, я ничего не думаю… Но если вдруг к ментам в зубы попадем, заруби себе на носу — нужно молчать как рыба. Ничего не знаю, ничего не видел… Это наш принцип. Будешь молчать, тебя из тюряги вытащат, нет — вынесут из камеры ногами вперед. Сечешь?..

— Да я в жизни никогда и никого не сдавал…

Это была правда. Никого не сдавать. Это, пожалуй, был не принцип, а скорее природная упертость. Так или иначе, Никита еще ни разу ни на кого не настучал. Даже если очень хотелось…

— Вот и отлично… Давай еще по одной тяпнем…

И снова повторился сценарий вчерашнего дня. Застолье, повальная пьянка, сон в зеленом дурмане и похмельное пробуждение. Только в этот раз они не праздновали успех. В этот раз они заливали досаду на идиота по кличке Гиря…

Утром первым делом братва потянулась к столу. Опохмелиться хотелось всем, даже Виталу.

— Но только по сто граммов, не больше, — предупредил он. — Сейчас Кэп может нагрянуть…

— Так все одно звездюлей за вчерашнее навешает, — угрюмо буркнул Вован. — Уж лучше под бухом по мозгам получать, не так больно…

— А чего нам-то по мозгам? — зло посмотрел на Гирю Чаус. — Кто начудил, тот пусть ответку перед Кэпом и держит. Мы только свое дело сделали. А Гиря напортачил, баран…

— Кто баран? — взвился Гиря.

Он резко подскочил со своего места, перетянулся через стол и треснул Чауса кулаком в лоб. Никто ничего не успел понять, а тот уже слетел с копыт и очень больно ударился о пол головой.

— Не, ты чо, в натуре! — вскинулся Вован. Бум! Это Гиря приложил свой кулак к его уху. Никита ничего говорить не стал. Он сорвался с места, подскочил к Гире и боковым справа заехал ему в челюсть. Что-то хрустнуло, послышался всхлип, и Гиря мешком рухнул на пол.

— Вяжите его, козла! — взъярился Витал. Чаус и Вован уже были на ногах, оба навалились на Гирю. Заломали его, стянули с него поясной ремень и стали вязать ему руки.

— Урою падлу! — хрипел Чаус.

— Совсем оборзел, урод! — поддакивал ему Вован. — Удавку ему, блин, на шею, и все дела…

Но что бы они ни говорили, последнее слово оставалось за Виталом. А тот, казалось, был близок к смертному приговору. Но без согласия Кэпа он ничего не мог сделать.

В дверь позвонили.

— Ага, вот и шеф пожаловал…

Витал вышел в прихожую. Никита слышал лязганье замков. Открылась дверь. И тут загрохотало. Послышался звук мощного удара, вскрик, грохот падающего тела. И тяжелый топот ног.

Никита видел, как ему навстречу несется человек в камуфляже. Не успел он опомниться, как чей-то кулак-кувалда ударил его в грудь, сместил назад. И тут же в воздухе мелькнул приклад автомата. Он был нацелен ему в лоб, но надвигался необычно медленно. Никита успел увернуться от него, но при этом упустил из виду ноги нападавшего. И нарвался на удар-подсечку.

Упал он некрасиво. Ноги высоко взметнулись вверх, а голова провалилась вниз. И он больно ударился затылком об угол стола. Он распластался на полу, а человек с автоматом навалился на него всей своей громадной тушей. К нему присоединился еще кто-то. Мгновение — и на руках Никиты защелкнулись наручники.

В это же время послышался точно такой же звук. Это надели стальные браслеты на руки Вована и Чауса.

И только после этого в комнате появился мужчина в штатском. И лениво так бросил:

— Милиция! Уголовный розыск!

— РУОП! — добавил кто-то.

Никита уже знал, что для криминальной братии РУОП не просто враг, а враг классовый. РУОП — это региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Этот монстр образовался всего несколько месяцев назад. И, как всякий молодой хищник, особенно был жаден до жертвенной крови…

Спецназовцы снова пришли в движение. Они подхватили под руки Никиту и потащили к выходу из квартиры. В «воронок» его впихнули вслед за Виталом. Еще немного, и там же оказались Вован, Чаус и Гиря. Их расфасовали по разным отсекам. Но общаться между собой они могли.

— Ну, Гиря, гад! — зло процедил сквозь зубы Чаус.

— Заткнись! — цыкнул на него Витал. — Никто никого не сдает…

Всех пятерых «воронок» отвез в ближайшее отделение милиции, где имелся ИВС — изолятор временного содержания. Каждому нашлась отдельная камера.

Мрачные стены, деревянный настил, грязный вонючий унитаз в углу. Впечатление от камеры, куда определили Никиту, было жуть каким неприятным. Но самое страшное ждало его впереди. Не успел он прилечь на нары, как с лязганьем открылась дверь. Его повели на допрос.

Длинный узкий кабинет с пожелтевшими от старости обоями, угрюмые лица двух оперативников в «сбруе». Один чернявый, другой рыжий. В кобурах под мышками у обоих торчали рукоятки табельных «Макаровых». Никиту усадили на стул.

— Ну чо, братуха! — на блатной манер протянул чернявый. И впился в Никиту свирепым взглядом. — Говорить будем?..

— А чего надо? — Никита спрятал от него глаза. — Я ничего не знаю…

— Что именно ты не знаешь?

— Ничего не знаю…

— Говори, падла, как пацанов троих замочил! — рыкнул на него второй оперативник.

— Каких пацанов?