Брат, стреляй первым!

Никита молчал. В упор неприязненно смотрел на

Гирю. Не нравился ему этот урод.

— Бабы — твари, — сказал Витал. — Не умеешь сосать, получи по мозгам…

Никита глянул на него исподлобья. Угрюмо, недовольно. Нельзя девок бить, даже если они дешевки. В глазах уверенность в своей правоте.

Витал понял его.

— А ты, Гиря, тоже умник. А если бы ты эту дуру до смерти забил?.. И вообще, ну их на хрен, этих шлюх. Пошли, посидим, мировую выпьем. А то, смотрю, вы тут чуть не на ножах…

— Пошли, вмажем, — буркнул Гиря. И направился вслед за Виталом.

— Не все бабы — твари! — сказал им вдогонку Никита.

Витал лишь кивнул. Мол, может, ты и прав. Ник.

Кто их, этих баб, разберет…

В закусочном отсеке Витал налил Никите и Гире по полному стакану водки. Проституток уже выгнали, в комнате остались только пацаны.

— На брудершафт пить не надо. Но по мировой хлопните. Давай, братва!

Витал удовлетворенно кивнул, когда Никита и Гиря чокнулись и выпили. Вроде как рад был, что между ними снова мир.

В принципе Витал был неплохим пацаном. А вот Гиря… Никакая водка не могла смыть неприязнь к нему. Да и сам Гиря, похоже, затаил обиду.

Никита не боялся этого мордоворота. Но неприятный осадок на душе от инцидента остался. Ему, если честно, уже не очень-то хотелось быть бандитом…

Кэп не знал точно, почему братва назвала Сфинкса так, а не иначе. Этот мужик с лысой башкой и маленькими глазками-буравчиками чем-то отдаленно напоминал свинью. Может быть, он не Сфинкс, а Свинкс?.. Так или нет, но у Кэпа не было повода для недовольства. Сфинкс был нужным человеком.

Толковый малый. И хватка у него мертвая, и шарниры в башке как надо проворачиваются. Когда-то он в ментовке служил. Потом его выгнали. Не из-за профнепригодности — с этим у него было все в полном порядке. На руку он был нечист. На «прикорме» у Кэпа состоял. А однажды пацана его арестовал. Тот ему: «Друг, ты что? Я же у них на ментовку работаю». А тот ему: «Потому и взял, что я в ментовке на них пашу…» Забавный случай. Но он имел место. А пацана того в камере придушили… Вроде бы сам повесился, на полотенце.

— Чугунов Анатолий Михайлович, — докладывал Сфинкс. — Генеральный директор акционерного общества закрытого типа «Заправка-сервис»…

— Что это такое? С чем его едят? — небрежно перебил его Горбыль.

Как и Кэп, он ценил профессионализм Сфинкса. Но никогда не упускал возможности показать бывшему менту его настоящее место. Хоть и козырная он, но «шестерка». И должен терпеливо сносить барские замашки своего босса.

— «Заправка-сервис» — это сеть автозаправок.

— Сеть — это сколько?

— Две автозаправки.

— Хм, сеть…

— Заправки небольшие, — продолжал Сфинкс. — В проекте строительство еще одной. В нашем районе…

— Это хорошо, что в нашем районе. С этого и нужно было начинать, — оживился-Кэп. — Кто «кроет» Чугунова?

— Пока не разобрался… Как-то недосуг. Вопрос ведь не первой важности…

— Не первой, — согласился Кэп. — Но ты все-таки пробей ситуацию…

— Не вопрос…

— Вот и отлично… Разве это мало — развести лоха на хату?

— И еще сотня-две штук баксов сверху, — не удержался, добавил Горбыль. — Типа, за моральный ущерб… Кстати, как он там, твой крестник?

— Ты про Ника? — небрежно спросил Кэп.

— Ну да…

— Да ничего. Говорят, самого Чапая на ринге завалил. Не хило машется… Короче, в коллектив вписался. Я его в «пятерку» Витала определил… Но все равно, еще пока присматриваюсь…

— Ну понятное дело…

Кэп посмотрел на Сфинкса.

— Ты мне, Антоныч, вызнай всю подноготную Чугунова. Мне нужно знать про него все. Тогда мы устроим ему засер…

— Какой засер?

— Засер — это его судьба. А еще название его фирмы. «Засер» — сокращенно «Заправка-сервис». Сечешь?

— Точно, «Засер», — гоготнул Горбыль. — Будет этому козлу засер….

— Как бы нас не засрали, — буркнул себе под нос Сфинкс.

— А ты не каркай, понял? — скривился Кэп.

На этом тема Чугунова была временно закрыта.

* * *

Никита проснулся от шума и гама. Звенели бутылки. Кто-то грязно выругался.

Он поднялся со своего вонючего матраца. В пустой обшарпанной комнате никого. Зато бурлит жизнь на кухне.

Точно. За грязным столом мать, отец и еще две какие-то мрачные личности. Алкаши в последней стадии. Никита прошел к ним прямо в трусах и майке.

— О, сынок! — вроде как обрадовался отец. — Присаживайся, посидим, покалякаем…

— Да и позавтракать надо, — с пьяной любовью посмотрела на него мать.

— Чем? Водкой? Или это самогон?

Кроме литровой бутыли с запотевшей жидкостью, на столе нет ничего. Никита видел, с какой жадностью все четверо смотрят на этот «источник жизни».

— Это счастье, сынок…

— Кончилось ваше счастье! — отрезал Никита. И протянул руку к бутылке.

— Нет! — схватился за голову отец.

Он понял, что хочет сделать сын. И уже был близок к истерике.

— Ладно, пока живите, — сжалился над несчастными алкашами Никита. — Пока живите… А на днях я вас в ЛТП пристрою. Я уже тут кое с кем говорил на этот счет…