Брат, мсти за любовь!

Он вроде бы даже с насмешкой смотрел на первую двойку братков. Они только что с удовольствием наблюдали за поединком Никиты с человеком-горой. А сейчас будто в штаны навалили. Один тупо смотрел на покойника со шрамом. Словно не мог понять, что дырка у него во лбу самая настоящая. Второй ошалело глядел на Никиту и беззвучно шевелил губами.

— Ну, чего смотришь? — спросил его Никита. Он уже отбросил за ненадобностью труп человека-горы.

— Ты чего?.. — выдавил из себя браток.

— А что-то не так?..

— Зачем ты их? — Тот обвел трупы примороженным взглядом.

— Я?!. Их?!. У тебя что, братуха, крыша съехала?..

— Кто стрелял?

— Да мне бы и самому надо это знать…

— Не гони… Ты все знаешь…

Браток начал оживать, растормаживаться. Но взгляд по-прежнему замерзший.

— Ты, братуха, не въезжаешь, да? — Никита покрутил пальцем у виска. — Я из армии вернулся, понял, да?.. А тут вы… Свара… А потом киллер… Он твоих старших мочканул…

— Ты его не знаешь?

— Кого?

— Киллера…

— Откуда?..

— Ты все знаешь!

Никиту раздражала эта ослиная упертость. И он бы с удовольствием заткнул пасть этому уроду. Достаточно было повторить пройденное. Кулаком в дыню, и все дела…

— Кекс, в натуре, давай линяем отсюда, — растормозился второй браток.

Он схватил своего напарника за руку. И потащил к машине. Тот потянулся за ним. Они вдвоем сели в машину. И ударили по газам. Человек со шрамом и человек-гора остались лежать на асфальте.

Где-то далеко взвыла еще одна ментовская сирена. Затем вторая. Вокруг места преступления уже собралась толпа зевак. Всем было страшновато — все-таки профессиональное убийство произошло, бандиты опять же. Но уходить никто не торопился. Зеваки испуганно и с любопытством глазели на Никиту и на трупы у его ног.

Никита мог бы уйти. Но на него обязательно покажут. Менты его достанут, но могут при этом сделать неправильные выводы. И привлекут Никиту в качестве обвиняемого. А если еще и старые грехи в расчет примут…

Он остался на месте. Дождался милицейского наряда. Молодой лейтенант и два сержанта с автоматами.

Лейтенант бегло осмотрел трупы. Окинул взглядом толпу зевак.

— Граждане, кто может объяснить, что здесь произошло? — зычным голосом спросил он.

Вперед выступила какая-то старушка. Строгий взгляд пламенной революционерки, коммунистическая жажда обличения.

— Вот он! — ткнула она крючковатым пальцем в Никиту.

Лейтенант напрягся. Как будто услышал — «держите вора!».

— Вот он все видел… — уже смягченным тоном добавила старушка.

— Служивый? — спросил лейтенант. — На дембель?

— Ага, на дембель, — дурашливо захлопал глазами Никита. — Вон мой дом…

— И что же здесь произошло?

— Да вот домой шел. Мамка меня ждет, отец тоже…

— Это понятно. Меня интересует суть.

— В общем, какие-то бандюги ко мне пристали. Для них, говорят, нет красного света — только зеленый. Очень агрессивные…

— Я видел, я все видел, — затарахтел какой-то мужик. — Солдатик ни при чем. Бандюги бить его начали. А тут «шестерка» какая-то. И оттуда стрелять начали. А потом гаишная машина появилась. И в погоню…

Уже через пару минут лейтенант знал все подробности происшедшего. Никита попал в разряд потерпевших. Но его не отпускали. Ждали, когда появится оперативно-следственная бригада.

«Зеленый свет» ему дали после того, как его показания были запротоколированы. Хорошо, никто не удосужился обратить внимание на отметку об увольнении в военном билете. И печать постановки на военный учет в местный военкомат никто не заметил. Все поверили, будто он и в самом деле только что вернулся из армии.

Домой Никита пошел не сразу. Прежде он спустился в подвал своего дома. Нужно было оттуда кое-что взять…

* * *

— Ну, Никита, с возвращением тебя! — на полном серьезе поздравил его отец.

И поднял за его здравие фужер минералки.

— С возвращением, сынок! — И мать была настроена на мажорный лад.

Она положила ему на тарелку кусок копченой семги.

— Спасибо, — не очень весело поблагодарил ее Никита.

Настроение у него, как говорится, ни в звезду.

Просторная четырехкомнатная квартира в престижном районе столицы, евроремонт, кожаный диван, телевизор «Панасоник» метр на метр — словом, достаток в доме. Родители свежие, чистые, серьезные, строго одетые. Именно такую идиллию хотел видеть Никита. Хотел видеть, когда полгода назад по-настоящему возвращался домой из армии.

Но тогда он попал в параллельный мир. Родители — опустившиеся алкоголики. Квартиру отобрал какой-то негодяй. Первое время вместе с ними Никите пришлось обитать в какой-то халупе. А потом он попал в банду — чтобы вернуть обратно потерянную квартиру и поднять родителей.

Разгульная жизнь, выпивка, девочки на фоне лихих наездов, «стрелок», разборок. Были и менты, и прессинг-допросы, и камеры следственных изоляторов. А потом началась большая война. За выживание. Никиту хотели убить свои же. Ему пришлось отстаивать свое право на жизнь. И в итоге куча трупов. Банда перестала существовать. На ее месте уже другая криминальная команда. И с ментами он разобрался, вроде бы нет у него перед ними долгов.