Брат мой, враг мой

– О господи, мое имя было написано на ней большущими буквами. – Волрат добродушно усмехнулся. – Первое время я был там всеобщим посмешищем. За глаза меня называли «Маленький лорд с золотой сумой». Черт возьми, мне было всего двадцать два года – просто сопляк, – но скоро надо мной перестали смеяться. Знаешь, Том сейчас был бы знаменитым режиссером, если б после моего ухода не сбился с пути.

– Я помню «Венецианского принца», – медленно сказала Марго; увлекшись воспоминаниями о великолепии этой картины, она не заметила, что в рассказе о крушении карьеры режиссера Тома прозвучало что-то знакомое. Все люди, с которыми когда-либо был связан Дуг, почему-то сходили на нет после того, как лишались его поддержки; по его словам выходило так, будто мир в основном населен хрупкими, неустойчивыми людьми, однако до сознания Волрата, видимо, не доходило, что он до некоторой степени ответственен за то, что его жизненный путь усеян человеческими останками. Но в его присутствии Марго захлестывала такая торжествующая радость, что, приди ей в голову эта догадка, она отвергла бы её с негодованием. Для Марго он был совершенством и олицетворением всемогущества; одурманенная воспоминаниями, она продолжала: – Боже, как мне нравилась эта картина! Там про то, как…

Волрат засмеялся.

– Ну уж мне-то, пожалуйста, не рассказывай содержания. Как-никак, её делал я. – Вдруг он повернул к ней голову, и в глазах его мелькнул интерес. – А мне говорили, что простой народ не поймет картины!

Эти слова ничуть не задели Марго – она слишком любила Дуга.

Но вот в гостиную осторожно вплыл позвякивающий поднос, за ним – дворецкий Артур. Через минуту по лестнице быстро сбежал Дуг с той улыбкой, которая ей так нравилась, и внутренний трепет её сразу исчез. Поправляя белые манжеты, он остановился на нижней ступеньке, сильный, коренастый и безукоризненно свежий. Он был в отличном настроении и даже потер руки от удовольствия.

– Третьего прибора не надо, Артур, – сказал он. – Мне очень жаль, но произошло недоразумение. Мистер Торн подъедет позже.

– Хорошо ли доехал мистер Торн? – осведомился Артур.

– Вряд ли, раз ему пришлось ехать поездом, – засмеялся Дуг и обернулся к Марго. – В жизни не встречал человека, который так любил бы летать. Лучшего летчика у нас в эскадрилье не было. На земле он – ничто, но подымите его в воздух или просто заведите речь о самолетах – и в нем вспыхивает вдохновение. Ну, теперь на заводе дело пойдет на лад. Артур, мисс Мэллори и я умираем с голоду.

Марго никогда не описывала Кену и Дэви столовой, потому что не решалась рассказывать о подаваемых там кушаньях. Мальчики никогда не видели устриц и уж, конечно, не могли представить себе, каковы они, жирные и холодные, под соусом, изготовленным по особому рецепту Артура и имевшим десять различных и острых привкусов. И как им объяснить, какой тонкий вкус бывает у прозрачного бульона? А эти бифштексы толщиной в два дюйма, нежные, как масло, розовые, как цветок! Ведь если братьям приходилось есть бифштексы, так только тонкие, как бумага.

– Работа у мальчиков идет превосходно, – произнесла она вслух. Голос её был негромок, но этими словами она хотела как бы подчеркнуть свою лояльность по отношению к братьям.

– Да? Это здорово, – отозвался Дуг. Небрежный тон, каким были сказаны эти слова, заставил Марго поднять на него взгляд, в котором мелькнуло сдержанное негодование. Но он продолжал: – Марго, почему бы тебе не бросить свой магазин и не поступить ко мне секретаршей? У меня никогда не было толковой секретарши. А лучше тебя я не найду.

Марго почувствовала такое облегчение, такую радость, что чуть не расплакалась. Значит, Дуг вовсе не бессердечен, он способен думать и заботиться о других. К нему надо относиться, как к слепому, внушала она себе. Должно быть, позади глаз у него маленькие зеркальца, обращенные внутрь, так что он никогда не видит ничего, кроме самого себя, разве только сделает специальное усилие, чтобы поглядеть на внешний мир. Раздражаться, бранить его – так же нелепо, как немедленно исполнять все его прихоти.

– Я подумаю, – неторопливо сказала она, глядя в чашку с кофе.

– О чём же тут думать?

– Видишь ли, мне нравится моя работа. К тому же там у меня есть виды на будущее.

Дуг сжал губы.

– А разве со мной у тебя не может быть будущего? У меня ещё добрых сорок лет впереди.

– Ведь я не обязательно должна отвечать сразу, правда?

– Не представляю себе, почему бы тебе не согласиться сразу. – Резким движением он встал из-за стола. – Я дам тебе вдвое больше, чем ты получаешь сейчас.

– Дело не в деньгах.

– А в чём же?

– Не знаю. Если б знала, сразу бы дала тебе ответ.

– Ответ твой заключается в том, что тебе на меня совершенно наплевать, – со злостью сказал он. – Я тебе нужен только для развлечения. Ладно, я тебе доставлю развлечение. Пошли наверх.

– Благодарю, – холодно сказала Марго, не двигаясь с места. – Я сейчас не расположена к такого рода развлечениям.

– Черт возьми, ты-то что злишься? Ведь это ты меня обидела, а не я тебя.

– Я тебя не обижала.

– Ты не сказала «да».