Бран Мак Морн: Последний король

Слава, которая ярка”

С востока пришло, крадучись, тусклое серое сияние. В призрачном свете лицо Брана Мак Морна снова стало бронзовым, невыразительным, неподвижным; темные глаза неотрывно смотрели в огонь, видя там его могучие амбиции, его мечты об империи, превращающиеся в дым.

“То, что мы не смогли удержать битвой, мы удерживали хитростью в течение бесчисленных лет и столетий. Но Новые расы поднимаются подобно огромной приливной волне, и Старые уступают место. В сумрачных горах Галлоуэя нация проведет свою последнюю ожесточенную битву. И когда Бран Мак Морн падет, так исчезнет Потерянный Огонь – навсегда. Из веков, из эонов.”

И пока он говорил, огонь собрался в одно огромное пламя, которое взметнулось высоко в воздух и в воздухе исчезло.

А над дальневосточными горами плыл тусклый рассвет.

К началу N полета

Короли ночи

Цезарь развалился на своем троне из слоновой кости –

Его железные легионы пришли

Сломить короля в неизвестной стране,

И раса без названия.

Песня о Бране

Кинжал сверкнул вниз. Резкий крик оборвался вздохом. Тело на грубом алтаре конвульсивно дернулось и замерло. Зазубренное кремневое лезвие рассекло окровавленную грудь, и тонкие костлявые пальцы, жутко раскрашенные, вырвали все еще дергающееся сердце. Под спутанными белыми бровями свирепо сверкали острые глаза.

Помимо убийцы, четверо мужчин стояли вокруг груд камней, которые образовывали алтарь Бога Теней. Один из них был среднего роста, гибко сложенный, скудно одетый, чьи черные волосы были перехвачены узкой железной лентой, в центре которой поблескивал единственный красный драгоценный камень. Двое других были темноволосы, как и первый. Но там, где он был гибким, они были коренастыми и уродливыми, с узловатыми конечностями и спутанными волосами, падающими на покатые брови. Его лицо выражало интеллект и непреклонную волю; у них же была просто звериная свирепость. Четвертый человек имел мало общего с остальными. Почти на голову выше, хотя его волосы были такими же черными, как у них, кожа сравнительно светлой, и он был сероглазым. Он наблюдал за происходящим без особой благосклонности.

И, по правде говоря, Кормак Коннахтский чувствовал себя не в своей тарелке. У друидов его родного острова Эрин были странные темные обряды поклонения, но ничего подобного. Темные деревья окружали эту мрачную сцену, освещенную единственным факелом. В ветвях стонал жуткий ночной ветер. Кормак был один среди людей незнакомой расы, и он только что видел, как сердце человека вырвали из его все еще пульсирующего тела. Теперь древний жрец, который едва ли походил на человека, пристально смотрел на пульсирующую вещь. Кормак вздрогнул, взглянув на того, кто носил камень. Верил ли Бран Мак Морн, король пиктов, что этот седобородый старый мясник может предсказывать события, сканируя кровоточащее человеческое сердце? Темные глаза короля были непроницаемы. В этом человеке были странные глубины, которые Кормак не мог постичь, как и любой другой человек.

“Знамения хороши!” - дико воскликнул священник, обращаясь скорее к двум вождям, чем к Брану. “Здесь, в бьющемся сердце плененного римлянина, я читаю– "Поражение оружию Рима! Триумф сынам вереска!”

Двое дикарей что-то бормотали себе под нос, их свирепые глаза пылали.

“Идите и готовьте свои кланы к битве”, - сказал король, и они заковыляли прочь обезьяноподобной походкой, свойственной таким низкорослым гигантам. Не обращая больше внимания на священника, который осматривал жуткие руины на алтаре, Бран поманил Кормака. Гаэль с готовностью последовал за ним. Выбравшись из этой мрачной рощи под звездный свет, он вздохнул свободнее. Они стояли на возвышенности, глядя на длинные набухающие волнистости мягко колышущегося вереска. Неподалеку мерцало несколько костров, их немногочисленность слабо свидетельствовала об ордах соплеменников, которые лежали поблизости. За этими кострами было еще больше костров, а за этими еще больше, и в последний раз они отмечали лагерь людей Кормака, отважных наездников-гэлов, которые принадлежали к тому отряду, который только начинал закрепляться на западном побережье Каледонии – ядре того, что позже стало королевством Далриадия. Слева от них мерцали другие огни.

А далеко на юге было еще больше костров – просто точки света. Но даже на таком расстоянии пиктский король и его кельтский союзник могли видеть, что эти костры были разложены в правильном порядке.

“Огни легионов”, - пробормотал Бран. “Огни, которые осветили путь по всему миру. Люди, которые зажигают эти огни, растоптали расы своими железными каблуками. А теперь – мы, жители вереска, прижались спинами к стене. Что будет завтра?”

“Победа за нами, говорит священник”, - ответил Кормак.

Бран сделал нетерпеливый жест. “Лунный свет на океане. Ветер в верхушках елей. Ты думаешь, я верю в такое разыгрывание?" Или что я наслаждался резней пленного легионера? Я должен ободрить свой народ; именно ради Грона и Бока я позволил старому Гонару прочесть знамения. Воины будут сражаться лучше”.

“А Гонар?”