Браконьер

Борщ, котлета с картошкой и бутерброды с икрой двух цветов на закуску. Напиток — компот.

— Отличный обед!

— Ага. Минут через десять еще будет пирог с рыбой, так что не увлекайся. Иначе пирог не влезет.

— Влезет! — уверенно заявил я. — Для пирогов у меня отдельный желудок!

Светланочка рассмеялась.

— Обычно так про сладкое говорят, а не про пироги... с рыбой.

— Кто что любит, — пожал плечами я, взявшись за ложку и за борщ. — Я так понимаю, у тебя ко мне появились вопросы, раз уж захотела пообедать вместе со мной.

Я ожидал, что Лисовская начнет благодарить меня за спасение сестры, но о благодарности — ни слова. Это могло значить только одно: я — главный подозреваемый в похищении и в покушении в Шахтинском. При должной фантазии, тот случай можно притянуть за уши к Светлане Лисовской. Тогда я уже четыре раза спас эту семью, включая разминирование (в процессе) и прощение старого пня за его мошенничество.

Вроде я задумался, уйдя в себя, но и Светланочка так и не произнесла ни звука.

— Почему ты не попросил награды за спасение Ани?

— Потому что награда от твоего деда мне уже пришлась боком. Не хочу снова быть наказанным за жадность?

— О чем ты?

— Если вкратце, то старый великий князь натворил делов, пускай и без злого умысла. В качестве извинений он собрал мне коробку зелий с подробнейшей инструкцией, что и как принимать. И бац! У меня аллергия. Соответственно отравление с признаками отравления щелочью и месяц в коме. Весь июль в больнице провалялся. Больше не хочу никакой благодарности от этой семьи. Недельку попользуюсь вашим тренировочным комплексом, пока СБ ищет похитителей, и свалю в тайгу.

— В Тайгу? — не поняла Светлана. К еде она так и не притронулась, в то время как я опустошил тарелку с борщом и половину блюда с бутербродами. — Что ты забыл в тайге?

— Как что? Вступительное испытание на выживание в тайге. Ты ведь тоже его проходила три года назад при поступлении, разве нет?

— Ты абитуриент?!!

— Ага. — Тарелка из-под борща поменялась с тарелкой голубцов. — Я Виктор Теневский. Лутер. Зрячий. И просто охренительный мужик!

— Врешь!

— А вот это было обидно.

В отместку я экспроприировал блюдо с оставшимися бутербродами: да не доставайтесь вы никому, кроме меня! Особенно всяким мелким блондинистым дурочкам. Вроде врослая девушка двадцати лет (или двадцати одного), а рост в лучшем случае сто шестьдесят.

— Эй, мои бутерброды! — воскликнула Светланочка, обнаружив пропажу. Я ей назло засунул в рот сразу два последних и откусил. — Я тебе это припомню!!!

— И мстя твоя будет страшна?

Светланочка явно затаила на меня обиду, а я не стал иронизировать дальше — не хотелось бы, чтобы вмешались телохранители, если я заиграюсь и перейду черту между шуткой и оскорблением.

— В большой семье клювом не щелкай, да? — хмыкнула Светлана, явно довольная своей шуткой.

— Меня бросила мать как только родила, а отец помер еще до моего рождения.

Лисовская заткнулась, обратив все свое внимание на тарелку с чуть остывшим борщом. К моменту, когда я приговорил голубцы, наконец подали обещанный пирог с пылу с жару. Ради мира во всем мире я оставил Светлане один кусочек пирога... из восьми.

— И как в тебя все влезло? — осмелилась Светлана снова открыть рот.

— Я месяц ел физраствор. Надо массу набирать. Так что полезная еда, тренировки и медитации. Надеюсь, за эту неделю килограмм пять набрать. И не отравиться ничем.

Это была шпилька в чужой огород: Светлана вообще не умела разговаривать с людьми, как дворянка, и в будущем это принесет ей немало проблем. Подтянуть бы ей красноречие и дипломатию, чтобы не запиналась за каждую речевую ловушку собеседника.

— После сытного обеда полагается...

— Поспать?

— Помедитировать!

В «Цветочном доме» я словно в пятизвездочном отеле: и кормят, и поят, и спать укладывают, одежду стирают (скорее обыскивают). И ко всему прочему меня еще «обеспечили» энергией ядра излома, чтобы я покормил бездну.

Утром я думал, что мне хватит суток-двух, чтобы поглотить все имеющееся, но был вынужден откорректировать планы. Скорость поглощения энергии была до того низкой, что мне понадобится как минимум четыре дня.

По завершению обеда я в сопровождении двух конвоиров вернулся в подвал, где переоделся в спортивную форму и попросил подготовить вещи для посещения бассейна. Я уже привык, что в ЖК покоритель есть бассейн и не собирался изменять своим привычкам.

В комнате для медитаций меня ждала Светлана Лисовская. Она выглядела излишне задумчивой и мрачной.

— Ты ненавидишь моего дедушку?

— Когда понял, что отравился, злился. Когда бежал за помощью, матерился и ненавидел себя за наивность. Как очнулся... признал, что старый великий князь не мог знать о моей аллергии, о которой даже я не знал. Это роковая случайность. Не более того. А отказался я от вознаграждения, потому что мне нечего просить. Я хотел переехать в Красноярск из Шахтинского, и получил квартиру и деньги в качестве компенсации за покушение. Ну, за то, в «лунном» изломе.

— Совсем нет никаких желаний или целей?

— Своих целей я должен достигнуть самостоятельно, а желаний... — я задумался ненадолго. — Пока нет.