Браконьер

Насчет записать я был полностью серьезен. Изломы излучали какие-то волны, из-за чего люди напрочь забывали всю информацию о внутреннем наполнении излома. Так изломы защищали самих себя. (Я полагал, что именно из-за этого феномена произошла ошибка в определении монстра в изломе, подготовленном для экзамена третьекурсников. Но скорее всего то была банальная взятка ответственному покорителю от Юлии Шлятской).

Именно в этом была причина необходимости профессиональных оценщиков, без которых охотники тупо уничтожали монстров, ничего с рейдов не имея.

– Если продадим, как ты сказал, сможем выплатить зарплаты и покрыть часть долгов...

Марина явно проболталась, но даже не заметила.

– Гильдия в долгах?

Сначала я испугался, а потом понял, что мне-то без разницы. Для моей репутации хорошо бы вытащить этих ребят из долговой ямы, но мне неизвестно, насколько сильная у них рейд-группа.

– Впрочем, это и так было ясно. Вы не похожи на миллионеров, уж извини. И насчет Трофимовых. Прежде чем действовать, сперва подумай о разнице ваших возможностей. Прихлопнут, и никакой закон не поможет.

И дальше, как в армии: отсюда и до обеда. В моем случае, я перенес весь силос на стол и до самого ужина копался в нем, перекладывая по одной травинке. Силос – в строительный мешок. Изредка (раз в один-три часа) попавшаяся полезная травинка – в отдельную коробку.

В седьмом часу Марина принесла мне шаурму с курицей и овощами и пузатую чашку чая. Это был мой ужин. Михаил все еще не появлялся на складе, и мне стало стыдно за свое поведение. Он, конечно, лошок, но может быть не стоило его так жестко опускать? Ему и так досталось от мошенников, едущих на его горбу вот уже шестой месяц подряд.

– Я был неправ, – сказал я Марине. – Точнее прав, но я наговорил Михаилу много лишнего. Мне жаль.

– Слав, – Марина горестно вздохнула. – Да, ты был неправ. Да, Миша расстроился. И в тоже время мы сами виноваты, что позволили себя обмануть. Ни разу даже не попытались сравнить наши трофеи и чужие в продаже. Миша думал насчет аукциона в самом начале, но Игнат быстро опустил нас с небес на землю, что с такой мелочевкой на аукцион не пускают. А мы ведь каждый раз жизнью рискуем, когда ходим в изломы и сражаемся с тварями.

– Не знаю, как вообще, но сегодня на аукцион отправить точно нечего.

Они собрали восемнадцать мешков силоса, на котором разве что тренировать будущих алхимиков (крафтеров), как с травками обращаться. Эту фигню точно не продашь по рыночной цене. Было б килограмм-два, можно было запустить на "вечную" – то есть без срока – продажу, а там как повезет.

– Рыночная цена силоса за мешок примерно семьдесят рублей. Если согласна продать за пятнадцать-двадцать, то я могу подкинуть клиента, который точно купит сразу все. Иначе будешь ждать у моря погоды.

– А не слишком ли это?

– Сама посмотри, в каком количестве ее продают и за сколько, а потом посмотри, сколько у нас запасов. Судя по статистике, Трофимовы рублей за восемь-девять за мешок возьмут и точно также сольют с небольшой наценкой в какую-нибудь гильдию алхимиков детишек учить на дешевом материале.

Марина призадумалась, но ни спорить, ни соглашаться со мной не стала. Я не возражал. Их полгода дурили люди, которым они доверяли и считали своими союзниками. Не было ничего удивительного в том, что мне не верили.

– На столе пояснения к травкам, которые я нашел. Ничего особенного, но рублей десять к доходам прибавится. Они все из одной категории ценности, так что дели десять рублей поровну. Не ошибешься. Миша хотел доказательства, так что позвоните мне завтра, как явится ваш гулящий оценщик и "оценит".

– Тебе точно нужно только рекомендательное письмо? Ты явно не простой оценщик.

Оп-па-на, а Мариночка оказалась умнее, чем я думал. И наблюдательнее. Мне только лишних подозрений не хватало до того, как мой новый план будет исполнен.

– Марина! Ты же не удивляешься, когда архитектор успешно разрабатывает чертеж крупного здания, а сантехник или учитель начальных классов – нет? Это просто моя работа, которую я работаю далеко не первый год. А облапошили вас знатно, что все, представляющее хоть какую-то ценность, вы оставили в изломе вместе с трупами монстров, которых тоже можно было распотрошить и поиметь с них солидную копеечку.

– Игнат говорил, что нам просто не везет на пустые изломы. По статистике, их не менее половины?

Стоило ли мне соврать, что статистика говорила правду? Лучше сладкая ложь, чем горькая правда? Но Марина смотрела на меня настолько пронзительным взглядом, что я ощущал внутреннюю необходимость сказать правду.

– По статистике... оценщики не хотят иметь дела с потрошением и другой грязной работой. У любого одушевленного монстра в изломе есть ядро, даже если оно крохотное. Из достаточного количества ядер можно сделать эмульсию, и вот эмульсия уже очень хорошо продается. Притом ценник ставят за миллилитр и продают минимум десять миллилитров за порцию. Эмульсия самого низкого качества стоит от четырех рублей за миллилитр.

Марина не выдержала. Быстро считать в уме такая умная и сообразительная женщина умела.

– Прости, я...