Браконьер

– Его уже проверяли у психиатра-менталиста. Все в норме, – успокоил меня профессор, а я пожал плечами и пошел к двум молодым дарованиям.

Устроить взрыв подобной мощи и с помощью тепла считать границу двух сред – это далеко не тривиальные задачки. В отличие от стандартного использования дара огня Радонежским, взрыв Шахова и тепло Лисовской находились на более высоком уровне происхождения и требовали особого умения для применения нужным образом, а не как само пойдет.

Я догадывался, что грохот от взрыва и от обрушения мог спровоцировать на агрессию пауков, но пауки типа белых уж точно не будут проблемой для того же Радонежского, даже если их будет слишком много.

Первым делом я добежал до пробоя и посмотрел вниз. Без развитой зрячести или хотя бы без фонарика что-либо высматривать было бесполезно, и я бросил попытки. Но фонарик обнаружился у Лисовской, а у меня обнаружились серьезные вопросы к передовой рейд-группе, разрешившей проводить экзамен для недоучек в этом изломе.

– Это не пауки, – уверенно заявил я, но моя уверенность с каждой секундой таяла все сильнее и сильнее. – Пауки не строят проходы такой формы. Это работа муравьев.

Я не знал ни одного вида монстра муравьиного типа, который был бы хотя бы относительно безопасной тварюшкой.

– Профессор, а среди студентов или сопровождения есть кто-нибудь особенный? Кого решили убить таким нетривиальным способом? Может, вы?

– Нет.

– Значит, я.

Скомандовав «бежим!» я улепетывал первым, пока муравьи не учуяли запах человеческой плоти. Все, тупо все виды муравьиноподобных монстров были людоедами. Если обычные муравьи торчали по сладкому, то муравьи из изломов – по человеческому мясу. Не по свиному, не по говяжьему, а исключительно по человеческому!

Был у меня один знакомый, который проводил эксперимент и подсовывал мясо сельскохозяйственных животных. Хватило же мозгов приманить их каплей собственной крови. Мы потом всем отрядом спасали его изрядно пожеванную руку.

Не сразу, но до профессора и действующих охотников дошло, что я сказал, и был отдан приказ бежать обратно к порталу. Студенты не поняли и потому тормозили.

– С такими тварями мы не справимся! – крикнул один из сопровождающих охотников. Трое мужчин так и не представились мне.

Мы бежали больше часа, прежде чем я услышал звуки погони. Моя дыхалка была уже ни к черту, в отличие от состояния остальных. Мое тело не тренировали, чтобы стать охотником. И без обуви я уже практически не чувствовал ступней от боли.

Я знал, кто такие муравьи. Я видел, как муравьи сжирали охотников заживо, целиком и полностью игнорируя всякое защитное снаряжение. Муравьев можно было сжечь, но с таким заданием хватило бы сил справиться у группы огненных охотников не ниже третьего ранга. Таких, как я мог видеть, среди нас не было ни одного.

Первых из портала вышвырнули студентов и двух сопровождающих: не представившегося темноволосого мужчину и Ольгу Вахмутову. Профессор с еще двумя охотниками ждали меня и… сюрприз! Мой ошейник не позволял мне пройти сквозь портал, и я оказался в ловушке.

– Виктор! – воскликнул профессор, видимо вспомнив о моей маленькой проблеме, почему я вообще ждал, пока кто-нибудь из академии придет.

Его лицо изменилось на неописуемое выражение ужаса и чувства вины. Я же... все понял. Я не смогу пройти через портал в безопасное место, а муравьи доберутся до меня максимум через две минуты.

– Уходите. Чем меньше жертв, тем лучше.

Я оттянул горловину худи и показал охотникам тугой черный ошейник, из-за которого портал воспринимал меня как одного из монстров, а потому не выпускал наружу, вынуждая меня биться о непроницаемый невидимый барьер снова и снова.

– Я должен был перенести экзамен и сначала снять с тебя эту мерзость, – убивался профессор весьма искренне, и я тут же отогнал от себя не менее мерзкие мысли, как и мерзок рабский ошейник.

– Уведите его, – приказал я охотникам и взглядом пригвоздил их так, что они не посмели мне перечить. Оба встали по бокам от Заболоцкого, подняли подмышки и вытащили из излома.

Я остался один. За мой спиной шум маленьких ножек муравьев-людоедов нарастал, становясь все громче и громче. Этому порталу от силы было несколько дней, но, судя по звукам, народиться тварей успело очень много. Мы потревожили гигантский муравейник.

Было паршиво умирать, даже не зная имени своего врага. Было паршиво умирать и без каких-либо дополнительных сожалений. Поверить не могу, что в первой жизни мне оставалось жить всего несколько дней. Но я умер в тридцать четыре года и два месяца, а не в без трех с половиной месяцев двадцать один.

Обернувшись, я увидел ползущих ко мне с невероятной скоростью муравьев. Они были настолько мелкие, что в огромной волне я не мог различить одного. Каждый из них словно пиксель в современном мониторе: один от другого не разделишь, они – одно целое.