Брак во имя Альянса

Кажется, такое пренебрежение особу царских кровей задело. Девиранин стукнул посохом о пол, наклонился ко мне и почти по слогам, с видимым трудом произнес:

– Надо поговорить.

– Не о чем, – тихо ответила я и демонстративно развернулась лицом в другую сторону. Взгляд уперся в стену, но уж лучше стена, чем лгун.

Девиранин, казалось, вздохнул. И на удивление устало отозвался:

– Мне стоило больших трудов уговорить моего отца оставить вас в живых.

– Разумеется. Смерть – это лучшая благодарность для тех, кто спас его сына.

– Ты… – он явно подбирал нужные слова, – не понимаешь. Людей не должно быть здесь. Никаких. Он говорил, что я должен был вас убить раньше, чем прилетел на линкор.

– Ну, значит, за тебя это сделают твои слуги, – холодно заключила я. – Единственное, о чем жалею, так это о том, что Аэдо решил тебя вытащить оттуда. Так бы мы убежал вдвоем, а ты бы взорвался вместе с тем ублюдком, который называл себя Верховным стором.

– Вы бы убежали, конечно, – в голосе девиранина послышалась язвительность, – только твой мужчина бы умер. Никто в пределах Альянса ему не поможет.

– Ну, тогда я не вижу разницы, – пожала плечами я, все еще демонстративно рассматривая стену. – И так и этак ему все равно не жить.

– Его сейчас оперируют, – очень тихо сказал девиранин.

– Что?! – Я резко обернулась и застонала. Спина… Твари, что они сделали с моей спиной, почему так болит?

Девиранин вдруг опустился рядом на колени, положил руку меж моих лопаток, а я… мне было так больно, что не осталось сил даже сопротивляться.

– Прости. Это все мой отец. Я не хотел, чтобы тебе причиняли боль.

Я молчала, в изумлении прислушиваясь к собственному организму. Ощущение вонзенной в позвоночник иглы постепенно уходило, как будто впитывалось в подушечки пальцев девиранина.

– Твоего мужчину сейчас оперируют, – медленно повторил он, – операция длится уже шесть часов по времени Альянса и, наверное, продлится еще столько же. Случай тяжелый. Но я зашел, чтобы задать тебе вопрос.

– Какой? – прошептала я. Теперь от пальцев девиранина по спине расползалось приятное тепло, легкость, и мне не хотелось даже шевелиться, чтобы не спугнуть эти волшебные ощущения.

– Я выторговал у отца ваши жизни в обмен на то, что вам поставят блоки. Вы забудете о том, что были здесь. Забудете все то, что видели.

– А что тогда останется?

– Мы уберем только воспоминания об этом корабле. И обо мне.

Он резко убрал руку, и я съежилась, ожидая, что боль вернется. Но ничего подобного не произошло. Мне стало тепло и легко.

– То есть Верховный стор останется?

– Пусть останется. Имя предателя ничего не значит для империи.

– А почему он себя так назвал? Это… должность какая-нибудь? Или он придумал?

– Император является Верховным стором, – пояснил девиранин, – предатель посмел назваться императором.

– Так, собственно, а в чем заключается твой вопрос?

Я повернулась и посмотрела в жемчужные глаза. Странные, такие… нечеловеческие. Глядя в них, возникало ощущение, что это существо читает тебя, словно открытую книгу. Впрочем, скорее всего, так и было.

– Ты согласна лишиться части воспоминаний? Ты согласна, чтобы мы убрали их и тому, кого ты зовешь Аэдо?

– Согласна. – Я не раздумывала. Невелика потеря, в конце концов. – Но у меня есть еще одна просьба. Важная. Мне кажется, мы заслужили.

Принц изогнул бровь:

– Я слушаю.

Набрав побольше воздуха в легкие, я сказала:

– Если вы настолько легко управляетесь с данными, могли бы вы сделать так, чтобы в реестре появилась новая идентификационная информация для Аэдо? И чтобы у него был идентификатор? Ну, чтобы мы могли спокойно жить дальше и чтобы никто нас больше не беспокоил? Ты ведь понимаешь, что, если службы Альянса узнают о том, что Аэдо был одним из девиранских медиумов, нам не дадут жить спокойно?

Мне показалось, что жемчужного сияния в глазах девиранина стало больше.

– А ты хочешь жить спокойно? – спросил он. – Уверена, что Аэдо хочет того же?

– Мы договоримся, – уверенно ответила я. И, подумав, спросила: – И все-таки… прошли годы. Почему же не был отправлен второй корабль к даториуму?

Мне показалось, девиранин поморщился – но это выражение промелькнуло быстро, как тень пролетающих птиц над водной гладью, – и уже через мгновение его лицо снова было совершенно спокойным.

– У него начались проблемы с одним из кластеров империи. И программа сбора даториума была приостановлена. Еще вопросы?

Я покачала головой. Больше вопросов не было, кроме одного: когда нас отпустят и как это будет выглядеть?

* * *

Он ушел. Через некоторое время стена вновь разошлась, и появился крабокоралл с подносом. Страж молча поставил передо мной поднос и удалился, цокая хитиновыми когтями. Я подобралась к еде, открыла крышку пластикового контейнера – и почему-то не удивилась, увидев там какие-то пророщенные семена. В других контейнерах, поменьше, я нашла специи и жидкий соус. В качестве столовых приборов мне предложили двурогую вилочку с длинными зубцами, расположенными близко. Наверное, такой вилочкой считается удобным отправлять в рот перепутанные корешками семена.