Брак по ошибке, или Муж для попаданки

Довольно осмотрев себя в зеркале, в который раз восхитилась подарком богини любви. Несмотря на то что умудрилась уснуть прямо в одежде, ничего не помялось, не потеряло форму – более того, мой свадебный наряд, в котором я была за обедом, за эти часы преобразился, сменив цвет с золотисто-белого на дымчато-голубой с серебром. Платье по-прежнему было светлым, удобным и безумно красивым, но в то же время оно стало другим, будто у меня в гардеробе целая коллекция туалетов от божественной кутюрье, а не один-единственный наряд.

Невероятный подарок! Впрочем, не он один.

Эо подарил мне холсты и краски – решил, по-видимому, не только словом, но и делом поддержать мое хобби. Это был не просто набор загрунтованных и готовых к работе подрамников, а коробка, похожая на ту, в которой находилась настольная игра. Стоило вытащить из нее один холст и снова закрыть крышку, как внутри волшебного футляра появлялся второй – и так, подозреваю, до бесконечности. То же было с кистями и красками, коих, надо полагать, мне хватит до конца жизни.

Действительно божественные дары! Как после таких не вернуться к рисованию и не почувствовать себя принцессой?

«Маркизой», – на мгновение выпав из колбасного транса, поправил меня фамильяр.

«Маркизой», – охотно кивнула я, перекидывая распущенные волосы с одного плеча на другое. Заплетать их на ночь глядя не стала. По-хорошему мне бы следовало переодеться в приготовленный служанкой пеньюар, но… расставаться с даром Лу не хотелось. Особенно перед встречей с мужем.

Лео, кстати, от бога жизни тоже кое-что получил. Флакон с зельем, который случайно обнаружил в кармане своего пиджака. Правда, что это такое, нам бородатый демиург сообщить не удосужился. Мог бы и инструкцию приложить, как богиня к игре, а то надписи «Дар жизни» на пузырьке как-то маловато для понимания.

Вот что этот любитель загадок подсунул моему мужу? Зелье плодородия, позволяющее строгать детишек независимо от календаря зачатия? Или это какая-нибудь «живая вода», способная в считаные секунды залатывать раны? Или… да тьма вариантов! А какой из них правильный – бог знает. В том смысле, что именно он и знает, а нам, смертным, придется докапываться до истины методом проб и ошибок. Впрочем… все потом.

Сейчас же на повестке дня (то есть вечера) куда более насущный вопрос. Я о первой брачной ночи, если что, а не об истерике Сольвейг, которую она мне закатила, обвинив не только в глупости и доверчивости, но и в предательстве. О как! Когда, интересно, я ей клятву верности-то принести успела? Не припоминаю что-то!

Все началось с обеда, на который пришли как герцог с герцогиней, так и Эдвард с Ивом, очень вовремя вернувшиеся в поместье, чтобы поздравить нас с Леонардом и заодно поесть. Пятая принцесса Океаруса (покусай ее мурена!) тоже соизволила спуститься к столу, хотя ее, насколько знаю, не приглашали. Но наглость русалок (как и их хитрость с подлостью) во многих сказках не зря воспеты – Сольвейг с видом убитой горем (то есть измученной недугом) страдалицы присоединилась к праздничному столу, чем и испортила мне аппетит. Не то чтобы я сильно была голодна, но после явления ее подводного высочества кусок в горло лезть перестал окончательно.

Странная все-таки свадьба получилась, с одной стороны, шикарная и необычная, учитывая волшебство и встречу с настоящими богами, с другой – даже застолья почти в семейном кругу одна пучеглазая рыбина меня лишила! И вроде ж не говорила ничего плохого, скандалов, как мои родственники, не закатывала. Даже поздравила нас с мужем, пусть и с таким скорбным видом, будто эпитафию зачитала. Но само ее присутствие вызывало стойкий дискомфорт.

Про сцену после обеда и вовсе промолчу. Одна радость – разговор у нас был коротким, потому что Леонард не дал Сольвейг даже шанса остаться со мной наедине. Все, что успела принцесса, это нашептать (вернее, нашипеть) мне свои претензии, поднимаясь по лестнице, после чего мы разошлись как в море корабли.

Она, забыв об игре в бледную немощь, в раздражении отправилась в свое крыло, а мы с мужем пошли в свое, он остался в кабинете, ибо были кое-какие дела, а я заперлась с Эрном в спальне, надеясь, что ундина не придет пожелать мне сладких снов. Не пришла, слава тебе господи! А то я бы из нее точно уху сварила, ибо… достала! Жаль все-таки, что эту «заложницу» нельзя выставить из дома, как графа и графиню Элегрин. Мужу моему она еще нужна. Только он ей, похоже, уже не нужен. Иначе бы Сольвейг не пыталась уговорить меня на совместный побег.

Так, минуточку… он не нужен, зато нужна я? Так, что ли, получается? И зачем?

«Использовать нас с тобой хочет водянка зубастая, – заявил Эрн, который традиционно был в каждой бочке затычкой. – Если я затычка, ты, Юль, бочка, – фыркнул Пушистик ехидно. – Бочка, которая всем нужна. Маркизу, принцу, ундинам… и мне. Мне особенно».

Его признание вызвало очередную улыбку.