Брак по ошибке, или Муж для попаданки

«Зависит от вас с Леонардом. – Глаза Эо лукаво блеснули, а каменная растительность на лице зашевелилась, обозначив улыбку. Что предшественница его, что он сам были настолько прекрасны, что мне, как веб-дизайнеру, не бравшему в руки краски лет эдак цать, внезапно снова захотелось рисовать, как когда-то в детстве, когда я ходила в изостудию и мечтала стать художником, а не компьютерным дизайнером. – Прекрасная идея, Юлия, – одобрил бог. – У тебя есть талант», – сообщил он то, что мне частенько говорили учителя. Давно это, правда, было.

«А как же магия? Разве не ею я должна заниматься, имея дар? Она ведь мое призвание, так? Или нет?» – Было чувство, что небожитель вот-вот покинет каменную оболочку, а вопросы только накапливались.

– Одобряю! – торжественно произнес второй лик Триединого, и я услышала, как облегченно выдохнул мой жених.

«Ты сама дала своей магии самостоятельность. – Статуя обратила на меня свой взор. – Так позволь ей стать твоим другом и помощником – это даст тебе время и на мужа, и на детей, и на милые сердцу увлечения. Твоя жизнь в твоих руках, дитя двух миров. Помни об этом!» – произнес Эо, каменея на глазах, в том смысле, что он перестал двигаться и излучать оранжевый свет, а черты лица его смазались, растворяясь в толще серого мрамора.

Ушел… а я так и не спросила, смогу ли вернуться домой или хотя бы в гости к родным заглянуть. Одно дело Оскар на что-то такое намекал или Эрн, другое – слово Триединого.

«Сможешь, если не станешь слушать Эо, ратующего за семейные ценности и прочую белиберду, – ответил мне… не Эо. Вероятно, это Мар. К моему огромному удивлению (впрочем, не только к моему – жрец тоже столбом стоял, приоткрыв рот, почти как недавно Пушистик), последний из божественной троицы был не брутальным мужчиной с хмурым лицом, а безумно красивым юношей, от которого скорее лирических стихов ожидаешь, а не ножа в спину. – Нож в спину? Что вы, леди! – рассмеялся небожитель. – У меня на вас большие планы! – огорошил он. – И на мужа вашего тоже. – Не женихом Леонарда назвал, а мужем… значит, тройное одобрение у нас в кармане, так? – Так, – продолжал веселиться юноша. – Но с условием! – Ох, только бы он не кино для взрослых потребовал. Ну, пожа-а-алуйста! – Кино для взрослых я посмотреть могу в любой момент и с любыми «актерами». – Теперь Мар откровенно заржал, хотя лицо его при этом оставалось спокойным и даже… одухотворенным каким-то. Это его перспектива просмотра реалити-шоу с возрастным ограничением 18+ так вдохновила или дело все-таки во мне? – В тебе!»

«Вот спасибо!» – вырвалось у меня ироничное.

«Всегда пожалуйста! – ответил бог смерти с невинным лицом. – Теперь к делу, Джульетта… – сказал он таким тоном, что я ни на секунду не усомнилась – знает, что меня раздражают издевательства над моим именем, и нагло это использует, глумясь надо мной. – Брак я ваш одобрю, но точно не ради мира во всем мире и семерых по лавкам. Эр Блэквуд сильный маг, талантливый изобретатель и хороший напарник для такой, как ты.

«Какой?» – насторожилась я.

«Неопытной, необученной, но смелой, страстной и глупой».

«Глупой?!»

«Конечно! Без глупости какая смелость? – Мар опять ментально рассмеялся, явно получая удовольствие от нашего диалога и от моей реакции на его выпады. – Из вас с маркизом могут получиться хорошие напарники, когда наконец договоритесь и начнете действовать сообща».

«Так мы уже договорились… вроде», – промямлила, вспоминая последнюю беседу с Лео.

«Вроде – не считается».

– Третий лик Триединого, одобряешь ли ты союз Джулии и Леонарда? – Странно дрожащий голос жреца врезался в наш мысленный разговор с юным богом, вынуждая меня вернуться в реальность. Служитель Триединого был бледен и напуган, будто явление Мара на благословение молодых – большая (и смертельно опасная) редкость. Жених же мой, напротив, буквально источал решимость, сверля мрачным взглядом каменного симпатягу. И чего они так реагируют? Нормальный же бог! Вроде…

«Опять это «вроде», Джульетта, – с укором произнес весельчак. – Нормальный… ха! Да я просто идеален! Без всяких там вроде!» – припечатал он, с чем я мысленно согласилась. Попробуй небожителю возразить – еще приложит молнией в качестве последнего аргумента. А оно мне надо?

Мар снова расхохотался, причем теперь вслух, отчего жрец, так и не дождавшийся одобрения, вжал голову в плечи, а Леонард стиснул мою руку так, что даже больно стало.

– Хочешь, верну твоей магии прежний вид? – спросил бог смерти, перестав пугать народ своим внезапным весельем. Пушистик, прижав к голове ушки, начал отползать от статуи, сулящей смерть. Не для магии, а для песца, обличье которого она обрела.

– Нет! – Я рванулась к малышу в инстинктивном порыве его защитить, но жених удержал.

– Нет так нет, – пожал плечами Мар.