Брак по дружбе

– Аня, мы все решили.

– Ты не понимаешь…

Все, разговор за секунду вызвал желание поскорее покинуть этот дом. Вырвала руку из захвата и быстро преодолела несколько ступеней, двигаясь в сторону машины. Завела и выехала с обочины, краем глаза замечая, как из дома вышел Стас.

Надо же… И почему не остался?

Да неважно!

Мне пора на работу…

* * *

Спустя три дня

Держала в руках распечатку всех сообщений Кувалова и смотрела в одну точку, обдумывая информацию.

Прошла вечность с того дня, как я ворвалась в квартиру медсестры. Именно столько и никак не меньше, как мне казалось, учитывая наши взаимоотношения со Стасом. Не знаю, как можно было назвать наше совместное сожительство, но я воспринимала, как ад.

А как иначе?

Напряженная обстановка.

Прожигающие взгляды Стаса, от которых забывала, куда шла и что хотела.

Если же говорить про случайные прикосновения, которые часто происходили по вине Кувалова, то это безобразие вообще выходило из ряда вон. Меня словно током пробивало.

Невольно у меня появилось ощущение, что Стас специально меня провоцирует как на действия, так и на разговор. Но пока я держалась, хоть это давалось тяжело. Порой мне хотелось разобраться, покричать и несколько раз его ударить, но я подозревала, что такое общение приведет к чему-то катастрофическому, о чем буду жалеть.

Конечно, меня злило свое непонятное состояние, особенно когда слышала звонки от этой хитрой бабы. Даже зубы скрипели, когда я, находясь в кухне, слышала ее плач, а Стас пытался словами успокоить. Со стороны казалось, что у него роль защитника, друга, но ведь я понимала, что это не так. Замечу, что больше ночью он не выезжал к ней подтирать слюни, но эти звонки выкашивали. Еще я слышала его разговор с другом Артемом, который, насколько поняла, охранял вдову, но этого медсестре было мало. Она усердно долбила Стаса…

Я злилась. Очень даже сильно. Именно поэтому сегодня попросила Антонову Марию, одноклассницу, работающую в салоне сотовой связи, прислать мне переписку Кувалова. Она звонила со своей просьбой и намекнула, что если требуется информация, готова помочь. Решила сразу использовать бонус.

Знаю, что нехорошо и, вероятно, неправильно, но то, как Стас на меня жадно смотрел, вызывало странные эмоции, с которыми я конкретно боролась и сопротивлялась, что невероятно раздражало.

Мне было плохо. Чертовски плохо.

Быть рядом… и в то же время на расстоянии.

Между нами образовалась стена. И не супруги и не друзья.

Я не понимала, почему меня столь сильно тянуло к нему даже после предательства, но ничего не могла с собой поделать, хоть отчаянно отгораживалась.

Да, вероятно, простить – это не мое, но это состояние уничтожало изнутри.

И вот переписка… Распечатала, чтобы удобнее было читать на сто раз.

За год. Чего уж мараться на месяц?

Признаться, думала, сообщений будет на сто страниц, но оказалось все довольно скромно. Так, ни о чем, приветствия, стандартные вопросы и ответы раз в месяц или в два. Притом, пока муж был жив, она писала, спрашивала, но ничего кроме «Привет. Все хорошо. Мужу привет» я не видела.

Как только Суриков Антон скончался, пошли слезы, сопли, заверения в своей слабости, что одна не справится, намеки на суицид, потом причитания, как тяжело ей приходится, затем рассказы о подозрениях в преследовании.

Только тогда Стас активизировался, так сказать, проявил беспокойство, на что стала давить вдовушка.

Признаюсь, мне самой захотелось за ней проследить.

Ну а что?

Особенно такое неистовое желание появилось, когда от хорошего друга Стаса пришли фотографии и видео с камер. И, действительно, за ней кто-то там ходил. Просмотрела по несколько раз эти короткие видеозаписи с камер, отмечая темную фигуру во всем черном.

И это летом…

После ночевки Стаса в доме вдовы, Анна с удвоенным напором принялась названивать и написывать. Переписка сводилась к тому, что она просила приехать и поговорить. А еще было несколько сообщений с обидными фразами от нее, что вроде как она ни в чем не виновата, это он не контролировал себя.

Что значит, «не контролировал себя»? Сколько знала Стаса, он всегда отличался огромным терпением и контролем.

Странно это все.

Конечно, я должна себя чувствовать неудобно, учитывая, что незаконно залезла в сообщения мужа, но я ничего подобного не испытывала. Вероятно, совесть впадает в спячку, когда дело касается мужа. В общем, старалась не думать об этом. Зато понимание того, что медсестричка ведет грязную игру, меня конкретно бесило.

А если она опоила его и в невменяемом состоянии соблазнила?

Ну а вдруг?

Он ведь не помнит…

Порвала распечатку сообщений и бросила в урну. Оглядев документы на столе, решила, что на сегодня достаточно и, схватив сумку, направилась на выход. Уже подошла к машине, когда услышала голос. Обернулась и увидела Веру, соседку вдовы.

Надо же, как бывает… Поистине, земля круглая.

Если честно не хотелось общаться, сразу плохие воспоминания в памяти всплывали, но выбора не было.

– Вера, добрый вечер! – сказала, застыв рядом с открытой дверцей своей машины.