Яшка пропал на месяц, потом раздался звонок.
— Здравствуйте, — голосом Пьеро печально произнёс мужчина, — я от Яши, меня зовут дядя Володя.
Это прозвучало так по-детски, что я не выдержала и рассмеялась.
— Здравствуйте, дядя Володя, а вы уверены, что вам нужна именно я?
— Ой, Федя-блин-где-ж-мои-лапти, куда я попал? — растерялся дядя Володя.
— Вы что, не знаете, куда звоните?
— Почему? Знаю.
— Так что ж вы спрашиваете, куда попали?
— Да это, блин, шутка такая! Я шутить люблю. А вы что сейчас делаете?
— Да вот, через десять минут начнётся русский фильм, буду смотреть.
— Ой, Федя-блин, как же я давно русские фильмы-то не видел, соскучился!
Мне стало жалко бедного Пьеро-дядю Володю, и я предложила:
— Приезжайте, посмотрите фильм.
— Приеду, — быстро согласился дядя Володя и через десять минут вошёл в квартиру с тортом.
Дядя Володя полностью соответствовал своему голосу, небольшого роста, с огромными грустными карими глазами, рот, с железной фиксой на переднем зубе, — подковкой вниз, вся голова в седых кудельках. За чаем мы разговорились.
— Откуда вы Яшу знаете? — спросила я.
— Да я его и не знаю почти, так, один раз виделись. Он, блин, как узнал, что я одинокий, предложил познакомить.
— Надо же, какой добрый человек этот Яшка, — вдруг растрогалась я, — двое детей, жена, работа, а у него ещё есть время и желание устраивать чужие судьбы!
— Ну да, — грустно согласился дядя Володя, — жить-то надо, блин, вот он и крутится!
— Как крутится? — не поняла я.
— Ну, деньги-то нужны, вот он, блин, и старается.
— Какие деньги?
— Как какие? Триста долларов, блин, разве не деньги?
— При чём тут триста долларов? Ничего не понимаю, объясните толком!
— Да что тут объяснять, блин? Если что у нас получится, я ему триста долларов заплачу.
— За что? За кого? За меня? Триста долларов? — не веря своим ушам, переспросила я.
— А что? Ты женщина ладная, симпатичная, я бы лично заплатил, — спокойно, по-деловому, ответил дядя Володя.
— Ну ладно, — взъярилась я, — триста долларов я вам сэкономлю. Ничего у нас не получится!
— Да чего ты, блин, расстроилась-то, — утешал меня дядя Володя, — ничего такого нет, во всех брачных конторах платят.
…Когда Яшка позвонил в очередной раз, я орала как сумасшедшая.
— Напрасно ты сердишься, — спокойно отреагировал на мой ор Яшка. — Такая женщина! Что я, на тебе пару копеек не могу заработать? Любой бы заплатил!
— Отстань, ничего ты на мне не заработаешь! Понял? Отстань, забудь мой номер телефона!
— Да ты только послушай! — не сдавался Яшка. — Горе у меня, тётка любимая умерла, вчера хоронили. Так я на кладбище, во время похорон, очень хорошего товарища для тебя присмотрел, хочу дать твой телефон.
— Надеюсь, он ещё жив, товарищ твой? — съязвила я.
— Жив, конечно, ты что! Очень даже симпатичный!
— Яша, умоляю тебя, оставь ты меня в покое, мне твои симпатичные уже в печёнках!
Я в сердцах шмякнула трубку, перевела дух и вдруг расхохоталась. Ну, надо же! Целых триста долларов!
Ну, а вы знаете себе цену? Я теперь знаю. И, учитывая мой возраст и не очень крепкое здоровье, я ещё, оказывается, ого-го, чего и вам желаю!
ЭПИЛОГ
Дорогие женщины! Берегите своих мужей! Самый плохой из них, если только не дерётся, лучше тех, которые придут к вам свататься!
Дорогие мужчины! Берегите своих жён! Они вас терпят, а попадётесь другой женщине, она от ваших фокусов устанет и уйдёт, да ещё и юмористический рассказ про вас напишет. И будет весь мир над вами смеяться!
Люди, любите друг друга!
КНИГА ВТОРАЯ БРАК ПО-ЭМИГРАНТСКИ
ПРОЛОГ
Маленькая девочка лет пяти гуляла с мамой напротив Дворца Бракосочетаний. Большие красивые машины, одна за другой, отъезжали от подъезда, увозя с собой новоиспечённых молодожёнов.
Каждая машина была наполнена белым воздушным облаком невесты и женихом, похожим на чёрную лакированную палочку, бережно придерживающую облако, чтобы оно случайно не улетело.
— Мама, куда их всех везут? — спросила девочка.
— В новую жизнь, — улыбнувшись, ответила мама.
— Когда я вырасту большая, я тоже хочу быть тётей-невестой и в красивом белом платье уехать в новую жизнь! — мечтательно вздохнула девочка…
Почти все когда-то, молодые и счастливые, уезжали в эту неизвестную, но полную надежд и очарования новую жизнь. Многие, увы, вернулись обратно, усталые, больные и раздражённые. По усам, как говориться, текло, а в рот не попало.