Брак и мораль

Но по мере развития цивилизации происходила смена экономических условий, и в итоге религиозные заповеди, некогда отражавшие личные интересы, превратились в помеху. Когда Рим достиг процветания, аристократы уже не могли похвастаться многочисленными семьями. На протяжении поздних столетий римского величия старые патрицианские роды неумолимо вымирали, вопреки всем попечениям и поучениям моралистов, столь же бесполезным тогда, как и сейчас. Разводы сделались простым и обычным делом; женщины высшего сословия обрели положение, вполне сопоставимое с положением мужчин; а patria potestas[13] слабела на глазах. Во многих отношениях эта ситуация поразительно напоминала ту, которую мы наблюдаем сегодня, однако подобные отношения ограничивались только высшим сословием и шокировали тех, кому недоставало богатства, чтобы получать прибыль от такой практики. Древняя цивилизация, в отличие от современной, страдала вследствие того, что охватывала крайне малый процент населения. Потому-то она постоянно грозила рухнуть, а в конечном счете поддалась суевериям, что волной нахлынули снизу. Христианство и вторжения варваров уничтожили греко-римский комплекс идей. Да, патриархальная система сохранялась и даже поначалу укрепилась – во всяком случае, если сравнивать с временами аристократического Рима, – но ей все же пришлось приспособиться к новому элементу жизни, то есть к христианским взглядам на секс и к индивидуализму, проистекавшему из христианского учения о душе и спасении. Ни одно христианское общество не было настолько откровенно биологическим, как цивилизации древности и культуры Дальнего Востока. Более того, индивидуализм христианской теологии со временем проник в политику христианских стран, а надежды на личное бессмертие способствовали тому, что выживание потомства и продолжение рода перестали восприниматься как единственный способ обрести бессмертие. Современное общество, оставаясь патрилинейным и обеспечивая сохранение семьи, придает отцовству куда меньшее значение, чем это было в древних обществах. Семейные узы перестали быть прочными. Надежды и упования мужчин до неузнаваемости изменились со времен библейских ветхозаветных патриархов. Ныне мужчины стремятся к величию через достижение государственного поста, а не через обладание многочисленным потомством, и как следствие – традиционная мораль и богословие сегодня менее влиятельны, чем прежде. Впрочем, нельзя не признать, что сама эта перемена была частью христианской теологии. Чтобы понять, как все произошло, следует рассмотреть, каким образом религия повлияла на отношение общества к браку и семье.

Глава 4. Фаллический культ, аскетизм и грех

С того времени, когда было впервые осознано отцовство, секс стал предметом пристального внимания религии. Чего-то подобного, разумеется, следовало ожидать, поскольку религия охватывает все области человеческой жизни, в том числе и насущные вопросы. Плодородие, будь то урожайность сельского хозяйства или плодовитость стай, стад и женщин были вопросами первостепенной важности для людей на ранних стадиях земледелия и скотоводства. Посевы далеко не всегда давали обильный урожай, а половые связи далеко не всегда приводили к беременности. К религии и магии обращались, чтобы гарантированно получить желаемый результат. Согласно распространенным взглядам на симпатическую магию, плодородие почвы можно обеспечить через стимулирование человеческой плодовитости, для повышения которой во многих первобытных сообществах совершались различные религиозные и магические церемонии. В древнем Египте, где сельское хозяйство возникло, судя по всему, еще до завершения матрилинейной эпохи, сексуальным элементом в религии выступал изначально вовсе не фаллический культ, а культ женских гениталий, на которые намекали своей формой раковины каури, якобы обладавшие, соответственно, магической силой и постепенно вошедшие в обиход как «денежные» единицы. Впрочем, эта стадия миновала, и в позднем Египте, как и в большинстве древних цивилизаций, сексуальный элемент в религии обрел воплощение в фаллическом культе. Очень хорошее и краткое изложение важнейших характеристик этого периода можно найти в главе за авторством Робера Бриффо[14] в книге «Секс в истории цивилизации»[15].