Брайан Грин. Ткань космоса: Пространство, время и структура реальности

При таком исходе присяжные тихо покидают зал. Эйнштейн, Полольский и Розен доказывали, что осмысленное объяснение того, как измерения могут показать, что далеко разнесенные частицы имеют идентичные свойства, заключается только в том, что частицы обладали этими определенными свойствами всегда (и, как следствие их общего прошлого, их свойства скоррелированы). Десятилетия спустя анализ Белла и данные опытов Аспекта продемонстрировали, что это интуитивно привлекательное предложение, основывающееся на предпосылке, что частицы всегда имеют определенные свойства, не годится для объяснения экспериментально наблюдаемых нелокальных корреляций. Но неудача в объяснении тайн нелокальности не означает, что замечание, что частицы всегда имеют определенные свойства, само по себе исключается. Данные опытов исключают локальную вселенную, но они не исключают частицы, имеющие такие скрытые свойства.

Фактически, в 1950е годы Бом сконструировал свою собственную версию квантовой механики, которая включала в себя как нелокальность, так и скрытые переменные. Частицы в этом подходе всегда имеют определенное положение и определенную скорость, даже если мы никогда не можем измерить их одновременно. Подход Бома делал предсказания, которые полностью соответствовали аналогичным предсказаниям традиционной квантовой механики, но его формулировка вводила даже более нахальный элемент нелокальности, в котором силы, действующие на частицу в одном месте, зависят мгновенно от условий в удаленном месте. То есть, в известном смысле версия Бома предлагала, как можно частично достичь цели Эйнштейна по возвращению некоторых интуитивно осмысленных свойств классической физики, – частицы имеют определенные свойства, – которые были отставлены квантовой революцией, но она также показала, что сделать это можно ценой принятия еще более явной нелокальности. Из-за такой непомерной цены Эйнштейн нашел слабое утешение в подходе Бома.

Необходимость отказаться от локальности есть наиболее поразительный урок, появившийся из работ Эйнштейна, Подольского, Розена, Бома, Белла и Аспекта, а также многих других, кто сыграл важную роль в этом направлении исследований. Вследствие своего прошлого объекты, которые в настоящий момент находятся в совершенно разных областях вселенной, могут быть частью квантовомеханически запутанного целого. Даже если они далеко разнесены, такие объекты ведут себя случайным, но скоординированным образом.

Мы использовали мысль, что основное свойство пространства заключается в том, что оно разделяет и различает один объект от другого. Но мы теперь видим, что квантовая механика радикально подвергает сомнению такой взгляд. Два тела могут быть разделены чудовищным количеством пространства и при этом не иметь полностью независимого существования. Квантовая связь может объединить их, сделав свойства каждого зависящими от свойств другого. Пространство не различает такие запутанные объекты. Пространство не может преодолеть их взаимосвязь. Пространство, даже гигантское количество пространства не ослабляет их квантовомеханическую взаимозависимость.

Некоторые люди интерпретируют это, говоря нам, что "все соединено со всем остальным", или что "квантовая механика запутывает нас всех в одно универсальное целое". После всего сказанного возникают рассуждения, что при Большом взрыве все появилось из одного места, поскольку, как мы верим, все места, которые мы сейчас мыслим как различные, сводятся к одному и тому же месту при возвращении к началу. А поскольку, как два фотона появились из одного и того же атома кальция, все появилось из одного и того же нечто в начале, все должно быть квантовомеханически запутано со всем остальным.

Хотя мне нравится это мнение, такое сильное высказывание является необоснованным и преувеличенным. Квантовые связи между двумя фотонами, появляющимися из атома кальция, определенно присутствуют, но они экстремально тонкие. Когда Аспект и другие проводили свои эксперименты, критическим было то, что фотонам позволялось путешествовать абсолютно беспрепятственно от их источника к детекторам. Если бы они столкнулись со случайными частицами или врезались в части оборудования перед тем, как достигнуть одного из детекторов, квантовая связь между фотонами стала бы невообразимо более трудной для идентификации. Вместо поиска корреляций в свойствах двух фотонов, теперь пришлось бы искать сложную систему корреляций, затрагивающих фотоны и все другое, во что они могли врезаться. И поскольку все эти частицы двигаются своими путями, сталкиваясь и врезаясь еще и в другие частицы, квантовое запутывание становится настолько распределенным через эти взаимодействия с окружением, что становится фактически невозможно его детектировать. Несмотря на все усилия и намерения, исходное запутывание между фотонами будет уничтожено.