Брачный экстрим. Школа «Челси».

Зрелый мужчина женится на молоденькой девушке. Надо заметить, что изначально для такого мужчины это брак престижный. Над ним часто смеются (мол, седина в бороду, бес в ребро), но, скорее всего, просто от зависти. Ведь чаще принято считать, что такой брак говорит о его мужской ценности (как сексуальной, так и социальной): мол, он еще ничего, если привлек молоденькую! И чем моложе супруга, тем якобы престижнее. Однако на самом деле многие мужчины идут на такой союз в основном из-за… собственной внутренней «неуверенности в себе» (это проблема не только подростковая, как принято считать!). Иными словами, мужчине требуется доказать в первую очередь даже не обществу, не окружающим, а самому себе, что он не только еще «ничего себе», а конкретно способность быть значимым! К тому же от мужчин вроде как изначально требуется быть главой семьи, а мужчина подобного склада характера в принципе не способен «тиранствовать и командовать». И справедливо опасается, что в союзе со зрелой, опытной, состоявшейся как личность женщиной он ни на какое главенство претендовать не сможет (более того, у такого мужчины, как правило, есть опыт неудачных браков с ровесницами). И тогда он обзаводится супругой намного моложе себя – мол, чтобы в доме не возникало сомнений, кто тут глава семьи, хотя бы в силу возрастной разницы!

По материалам статьи Д. Нарицына «Неравный брак»

Меру коварства нашей учительницы и блеск беспроигрышных схем, которые она составляла, мы сможем оценить только впоследствии. Знакомство Инги и Толстого Гены – так его называли друзья, когда его не было рядом, – произошло при нетипичных обстоятельствах.

Гена был болен, толст, женат и богат. Впрочем, его болезнь уже давно была внесена в рамки «образа жизни», потому что парень страдал сахарным диабетом. Шприц с инсулином у него был всегда при себе, прибор для измерения уровня сахара – тоже. Но Толстый отличался безответственным нравом и иногда напивался до такого состояния, что не мог сообразить, отчего ему плохо: то ли от количества поглощенного спиртного, то ли от болезни. Не получив ответа на вопрос, он на всякий случай вкалывал дозу инсулина. Слава богу, это срабатывало.

Супруга Толстого, напротив, была худощава. Она отличалась кротким характером и по-своему любила толстяка, который старался не обижать строгую и верную жену. Разве что наносил пару ударов по печени в моменты сильного раздражения… Но это была их тайна. Верочка под смертной пыткой не призналась бы ни одной живой душе в том, что иногда испытывает в браке дискомфорт. Два шустрых пацаненка всегда вовремя отправлялись спать, няня была изолирована от посещения нижних этажей после девяти часов. Только Верина мама иной раз могла заподозрить неладное, но дочь каждый раз находила отговорку.

– Что это вчера ночью был за стук? – осторожно интересовалась мама.

– Я уронила вазу, осколки в ведре. – Верины ответы всегда были сухи, доказательны и предельно кратки.

Мама предпочитала не вдаваться в подробности, потому что, спасибо Геночке, имела возможность жить в свое удовольствие, показывать подругам шикарные подарки дорогого зятя, ездить с детьми на море и в горы и кадрить вдовцов определенной возрастной категории. Иногда, впрочем, Вера заставала маму в слезах перед иконой, но они дружно делали вид, что слезы имеют отношение к маминым проблемам, а отнюдь не к счастливой Вериной жизни.