Брачные игры чародеев

Я повернулся, чтобы отворить. На крыльце стоял человек, красный как рак. К тому же рак, истекающий потом, как после долгой пробежки.

Присмотревшись внимательнее, я пришел к выводу, что имею честь созерцать извозчика в расстроенных чувствах.

— Простите за вторжение, ваше сиятельство! — выдохнул он. — Не могли бы вы сказать, у вас ли его светлость молодой герцог Профитроль?

— У меня, — ответил я.

За воротами я заметил карету, запряженную двойкой серых лошадок. У лошадок был понурый вид. Их явно не радовал солнечный день.

— Уф, как хорошо. А я уж было подумал, что…

— Что вы подумали?

Извозчик поглядел через мое плечо в глубину дома.

— Его светлость убежал. Мне было велено отвезти его к вам, но он не сел в карету.

— Что вы говорите? Значит, Тристан явился сюда пешком?

— Выходит, так, ваше сиятельство. Прошу прощения еще раз — недоглядел. Он постоянно убегает! Ну не могу же я водить его на цепи! — Извозчик страдальчески скривился, словно съел что-то скверное. — Не мое дело обсуждать господ, но этот мальчик просто…

— Вы не находите слов? — поинтересовался я, видя его заминку.

— Видимо, Тристан не любит ездить в каретах, — пробормотал извозчик. Ронять реноме своих хозяев перед графом, с которым он не знаком, малый не решился, хотя в другой ситуации ему было бы что сказать.

— Вы работаете у Профитролей?

— Да. А сегодня госпожа Скоппендэйл передала мне, что я должен отвезти Тристана в вашу резиденцию… Простите еще раз за вторжение. Когда стало ясно, что он убежал, я сразу помчался сюда… Ну, если он тут, то все в порядке! Все в порядке! Удачного дня, ваше сиятельство!

Извозчик помчался прочь со скоростью гепарда, не дав мне засыпать его вопросами. Жаль. Кто предупрежден, тот, как правило, вооружен.

Понаблюдав, как герцогская карета сорвалась с места и улетела прочь, я вернулся в дом. Нехорошие мысли терзали меня.

— Тристан!

В холле мальчишки не было. В доме тишина. На первый взгляд. Я прислушался и уловил какое-то шевеление наверху, после чего стремглав бросился туда. Мои опасения оправдались. Недавно я перенес аквариум, в котором почивала Гарния, в свою спальню и поставил на подоконник, где она могла бы вкушать прелесть летнего дня. И что я вижу теперь? Тристан Профитроль стоит рядом с окном и держит жабу в руке, причем выражение его лица самое зловещее.

Я приостановился на секунду и издал пронзительный вопль. Юный волшебник повернул ко мне голову, показывая зубы, а я бросился вперед со всей возможной скоростью и вырвал домомучительницу из его лап.

Гарния квакнула. Трудно сказать, от негодования или в знак безмерной благодарности.

— Не трожь ее! Ни в коем случае не трожь! — сказал я.

— Это почему? Разве жабы не созданы для того, чтобы их надувать через соломинку? — удивился Тристан.

— Нет. Чему тебя в школе учили?!

Невероятно — я защищаю Гарнию от посягательств! Браул, не заболел ли ты? Разве не видел ты во сне бесчисленное количество раз, как домомучительница получает по заслугам?

Да, пришлось признать. Видел. Но ведь это мои счеты с Гарнией, и зубастый отрок тут ни при чем.

— Между прочим, мне показалось, что ты хотел ее укусить! — сказал я, пряча жабу за спину.

— Ну, у меня не было соломинки… — ответил Профитроль-младший.

— Все равно. Ни под каким видом не прикасайся к этому созданию! Это одно из строжайших условий пребывания в моем доме! — Эти слова я не произнес, а прорычал. Видите, даже душку Браула можно довести до не знаю чего.

— Ну ладно, чего так кипятиться! — Тристан засунул руки в карманы штанов и подмигнул мне, словно мы два приятеля из числа уличной шпаны.

Я открыл рот и закрыл его. Только сейчас, когда пелена негодования спала с моих очей, я увидел, какие перемены произошли в облике мальчишки. Курточка распахнута, воротник рубашки расстегнут, ремень расслаблен, волосы торчат дыбом, перепутанные, словно мысли в голове старой девы, которой отвесили комплимент. И вообще, экипировка его казалась отнюдь не столь безупречной, как вначале. В таком виде его бы не пустили в приличное волшебное общество, а приняли за хулигана и поставили в угол. У меня даже мелькнула мысль, что это вовсе не тот ребенок, который перешагнул порог моего дома.

Хладный пот выступил на моем алебастровом лбу.

— Это что такое? — спросил я.

— Что? Ах это! Моя одежда, не видишь?

— Но…

— Я ношу иллюзию, собственного изготовления, между прочим, — похвастался Тристан.

— Зачем?

— Ненавижу эти пафосные шмотки. Я вращаюсь в обществе полоумных в основном дам… у них сплошные правила! То не делай, так не делай, это носишь неправильно, в носу не ковыряйся, руки об себя не вытирай, застегнись на все пуговицы, а то подумают, что ты сын сапожника… будто быть сыном сапожника — самое плохое, что может случиться в жизни!

Слова не мальчика, но мужа. Сколько здравомыслия!