Брачные игры чародеев

Руки прекрасной незнакомки исчезли с моих плеч, а через секунду в спальне протрубил хрипло-пронзительный горн, звук которого заставляет королевских пикинеров со всех ног бежать на плац и строиться, по пути протирая глаза. Конечно, я не пикинер, не рейтар, не рыцарь или кто-нибудь в этом духе, но, извините, звук был такой, что мог бы заставить плясать чечетку даже мумию.

В общем, задергав конечностями, я закричал женским голосом. Такой вопль можно услышать в театре, в сцене, где героиня, молодая девица, видит в своей опочивальне страшного призрака. Лично для меня эффект от дудения в горн был тот же.

В следующий миг, ничего не соображая, Браул Невергор упал с кровати и бросился бежать. Одетый, кстати, в одни подштанники. Куда и зачем бегу — ни о чем таком я не раздумывал. Мой разум в тот момент находился где-то в другом месте, подозреваю, что даже в ином измерении…

С дикими воплями я выскочил из спальни и заметался, словно хомяк в аквариуме, по второму этажу. Скатившись на первый, я учинил небольшой погром и там, пока меня не схватили.

Человеком, совершившим сей подвиг, оказалась Гермиона Скоппендэйл, существо в своем роде уникальное. Насколько помню, она — моя троюродная сестрица, и ее род сопрягается с родом Невергоров по многим показателям. Мы с ней как сиамские близнецы — помогаем друг другу преодолевать жизненные неурядицы. Так уж сложилось, и роптать бесполезно, это я давно понял.

Гермиона не только сражает своей красотой всех подряд, но и добивается немалых успехов на ниве постижения магического искусства. Ее натаскивают мамаша и тетка, твердостью характера схожие с профессиональными патологоанатомами. Им палец в рот не клади — отгрызут по локоть. В подобном стиле с малолетства воспитывалась и Гермиона. Она умеет заставить вас делать то, что надо ей. Во всяком случае, на Браула Невергора это распространяется в полной мере.

Очнулся я от того, что Гермиона прикладывала к моему лбу холодный водяной компресс. Я смотрел на нее, как новый баран на старые ворота. То, что произошло с момента моего засыпания, память просто выбросила на помойку. Ничего не помню.

— Как ты здесь оказалась?

Лежал я на оттоманке в одной из комнат первого этажа, окна которой выходили на запущенный садик на заднем дворе.

Гермиона вкратце воссоздала события, начиная с момента, когда я своим криком наверняка заставил соседей подумать, что в моем доме прирезали юную деву.

— У тебя нервы не в порядке, Браул, — заметила Гермиона.

Словно заботливая мамаша, она сидела рядом со мной. Сердито-озабоченное выражение ее красивейшего личика навело меня на мысль, что вел я себя хуже некуда. Но! Попробуйте отдавать любимому делу всего себя и практически не спать сутки напролет. Прибавьте к этому общение со свихнувшимся Леопольдом Лафетом Третьим — и я полюбуюсь на вас!..

— Тебе нужно съездить на какие-нибудь воды — полечиться.

На волшебнице было прелестнейшее платье, а на голове — прелестнейшая шляпка с пером.

— Как же я поеду, когда Гарния следит за мной? — спросил я.

— Сейчас она не следит. И еще долго не сможет этого делать.

— Шутишь? Ее нельзя вразумить или подкупить — домомучительница считает, что выполняет высокую миссию, приглядывая за мной! Гарнию можно только превратить во что-нибудь, иначе…

— Я уже превратила, — сказала Гермиона, улыбнувшись.

— Как?

Я попробовал встать, уперся локтями в оттоманку, но волшебница надавила мне своими решительными ручками на голую грудь. Я прикрылся лежащим на мне домашним халатом.

— Повтори, о дева, свое радостное сообщение! Боюсь, слух подводит меня!

— Не валяй дурака, Браул! Я сказала, что превратила Гарнию в некое животное!

— Да благословят тебя боги! — прошептал я. — И как ты догадалась? Почему?

— Хотя твоя надзирательница и благоволит ко мне, но иной раз она просто невыносима. Не хотела меня впускать, представляешь! Сказала, что в доме и без меня полный бардак. Ну, такую наглость я стерпеть не могла. Заодно проверила комплекс трансформирующих заклинаний. — Гермиона полюбовалась своим маникюром.

— Ты применила Мутабор Первой Ступени? — спросил я.

— Да. Забавная вещица, надо сказать.

— И кем же теперь является домомучительница?

— Жабой. Я поместила ее в специально наколдованный аквариум. Ей там хорошо.

— Ты очень храбрая девушка!

— Я знаю. А вот ты, похоже, окончательно сошел с ума. Я так перепугалась, когда ты бросился бежать!

— Это потрясения сегодняшнего дня…

— Они связаны с тем, что творится в твоей гостиной?

— Напрямую. — Я приподнялся. — У тебя какое-то дело?

Гермиона погладила меня прохладной ладошкой по воспаленному лбу.

— Сделаем так. У меня есть еще примерно час, чтобы рассказать тебе о цели своего визита. Но тебе надо прийти в себя. Ибо дальнейшее потребует от тебя недюжинных сил — моральных и физических…

Я сделал собачьи глаза. Ну, такие жалостливые. Словно я… фокстерьер, которого выгоняют под дождь.

— Браул! — сказал волшебница сердито. — Ты хочешь заранее отказаться мне помочь?