Читаем Божьи воины полностью

– Раскрытие исполнителей – это лишь вопрос времени, – буркнул он. – Ибо так складывается, что того свидетеля нашли люди, к нам не расположенные. А имея свидетеля, они по нитке доберутся до клубка, и все вылезет наружу. В том числе и золото. Так что сбавь немного тон, епископ!

Епископ Конрад некоторое время зло смотрел на него. Потом выбрался из ложа, накрыл наготу опончей. Присел на карлу. И долго молчал.

– Как ты мог, папуля, – укоризненно сказал Стенолаз, усаживаясь напротив. – Как ты мог? Ничего мне не сказав? Не поставив в известность?

– Не хотел тебя волновать, – гладко солгал Конрад. – У тебя столько забот в голове… Откуда тебе известно о том свидетеле?

– Магия. И доносители.

– Понимаю. С помощью магии и доносителей можно будет, думаю, того свидетеля выследить… И… хм-м… убрать? Вообще-то ссал я на этого свидетеля, а на недоброжелателей тем более. Ничего они не могут мне сделать. Но зачем мне эти хлопоты? Если б удалось свидетелю втихую свернуть шею… А? Биркарт, сын мой? Поможешь?

– У меня масса забот в голове.

– Хорошо, хорошо. Mea culpa,[127] – неохотно признался епископ. – Не злись. Ты прав. Я утаил! А что? Ты от меня ничего не утаиваешь?

– Зачем, – Стенолаз предпочитал не признаваться, что, и верно, утаивает, – зачем, поясни мне, князь епископ, ты грабанул деньги, которые якобы должны были послужить святому делу? Войне с чешской ересью. Круцьяте, к которой ты постоянно призываешь?

– Я эти деньги спас, – холодно ответил Конрад. – Благодаря мне они послужат тому, чему послужить должны. Будут истрачены на то, на что следует. На наемников, на коней, на сбрую, на орудия, на ружья, на порох. На все, с помощью чего мы сумеем преследовать, побить и уничтожить чешских отщепенцев. И можно быть уверенным, что никто эти деньги не растратит. Если бы собранные подати поехали по Франкфурт, их просто бы разворовали. Как всегда.

– Аргументация, – усмехнулся Стенолаз, – достаточно убедительная. Но сомневаюсь, чтобы папский легат дал себя убедить.

– Легат – самый большой ворюга. Впрочем, о чем мы говорим? И легат, и князья уже получили свое серебро, ведь после грабежа мы собрали подати еще раз. Как ими воспользовались, известно. Под Таховом! То, что не попало в их карманы, осталось на поле боя, с которого они позорно сбежали, все оставив гуситам! А та подать? О ней даже уже не вспоминают. Это уже история.

– К сожалению, нет, – спокойно возразил Стенолаз. – Те подати одобрил Райхстаг. Тот, кто украл деньги, насмеялся над князьями электорами Райха, насмеялся над архиепископами. Они дела так не оставят. Будут нюхать, будут копаться. В конце концов обнаружат правду. Либо у них возникнут обоснованные подозрения.

– И что мне сделают? Что они могут мне сделать? Навредить мне не смогут. Это Силезия! Здесь моя власть и сила! Maior sum quam cui possit Fortuna nocere.[128]

– Quem dies vidit veniens superbum, hunc dies vidit fugiens iacentem,[129] – столь же классической цитатой парировал Стенолаз. – Не слишком возносись, святой отец. Поостерегись. Даже если решится проблема неудобного свидетеля, следует подумать об окончательном завершении следствия, касающегося умыкания податей. И я имею в виду отнюдь не закрытие, а прекращение дела путем поимки и покарания виновного.

– По правде, – признался Конрад, – и я тоже об этом думаю. Если верить распространяемым слухам, на сборщика напал и собранное захватил Рейнмар фон Беляу, брат Петра фон Беляу, гуситского шпиона. Рейнмар сбежал в Чехию, к своим дружкам-еретикам. Поэтому мы заманим его в Силезию, схватим и подвергнем следствию. Доказательства его преступления найдутся.

– Ясно, – усмехнулся Стенолаз. – Разве нужно что-то еще, кроме признания обвиняемого? А Рейнмар признается во всех преступлениях, в каких мы его обвиним. Если достаточно долго уговаривать, признается любой. Разве что случайно умрет. Не успев признаться.

– Почему случайно? Мне кажется, совершенно явно и вполне нормально, что Беляу отдаст душу в пыточной, как только признается в нападении на сборщика. Но до того, как выдаст место укрытия разграбленного серебра.

– Ах. Ясно. Понимаю. Но…

– Что «но»?

– Люди, интересующиеся судьбой этих денег, могут, боюсь, по-прежнему сомневаться…

– Не будут. Отыщутся другие неоспоримые доказательства вины. В доме сообщника Беляу при обыске будет найден пустой сундук, тот самый, в котором сборщик вез деньги.

– Гениально. Кто будет этим сообщником?

– Еще не знаю. Но у меня составлен список. Что скажешь относительно папского инквизитора, Гжегожа Гейнче?

Перейти на страницу:

Похожие книги