Божество смерти

Так же победят они и этот американский флот, растянувшийся до самого горизонта и способный в мгновение ока уничтожить любой город на берегах Серединного моря — того самого моря, где родилась западная цивилизация, которую стерег сейчас этот многоголовый дракон из огня и стали.

— Вспомните, — прервал песню мистер Эрисон, — и передайте другим. Слово «адмирал» — арабское слово, полковник. Когда-то вы выигрывали великие морские сражения. И снова будете выигрывать их.

— Нет, — покачал головой Хайди. — Мы все умрем в этой водяной пустыне.

— Умрем мы так или иначе, так лучше умереть, как подобает воинам.

И Эрисон отдал деревянным корабликам команду рассредоточиться. Словно деревянные жуки, расползлись они по угольно-черному морю, окружая замершие в чутком сне стальные громадины.

От радаров станций слежения Шестого американского флота не ускользало ничего. На экраны бесстрастных приборов попадала и муха, севшая на хвостовое оперение установленного на палубе «томагавка», и импульсы динамитных шашек, которыми глушили рыбу с лодок в полумиле от берега, и взрыв русской атомной боеголовки на другой стороне Земли. Не говоря уже о ракетах, самолетах, даже артиллерийских снарядах, случись одному из них разорваться на суше, в небесах или на море.

Акустики флота могли слушать все телефонные переговоры от Рима до Тель-Авива и от Каира до Триполи.

На экранах радаров оказывался и самолет, взлетавший в афинском аэропорту, и воздушный шар с туристами, поднявшийся с побережья Кипра.

Отмечали они и подводные лодки, бороздившие глубину у самого дна, и раненого ската-манту, спасавшегося от стаи голодных акул в двух милях под килем крейсера. Торпеда, выпущенная в двадцати милях от стоянки судов, попадала в поле их зрения, едва вылетев из аппарата.

Лишь одного не улавливали хитроумные приборы — плывущий по соленым волнам обыкновеннейший кусок дерева.

Да эго и понятно — ведь военные корабли перестали строить из дерева лет сто назад, а может, и больше.

И поэтому идрийский флот из тысяч деревянных лодчонок подобрался к самым бортам огромных сильных кораблей, и когда они подошли вплотную, страх сковал сердца доблестных идрийских воинов. Казалось, сама цивилизация Запада возвышалась над ними, грозя отправить на дно мощью своих орудий, жалами смертоносных ракет и ревом железных ястребов.

— Что нам теперь делать? — шепотом спросил полковник Хайди.

Еще минута — и их просто затянет под гребные винты и от всей идрийской флотилии останутся лишь щепки, плавающие на поверхности океанских вод.

— Нападать — во славу вашего племени, вашего народа и вашей веры! — в полный голос ответил мистер Эрисон, и полковник Хайди забормотал молитву.

Но мистер Эрисон предусмотрел все — и с лодки на лодку полетел шепот:

— Снять веревки на зеленых тюках!

Полковник вспомнил, что еще при погрузке эти тюки показались ему слишком тяжелыми для еды и слишком легкими для какой-либо амуниции. И некоторое время пытался догадаться, для чего мистер Эрисон приказал погрузить их по два на каждую лодку поверх ящиков с боеприпасами.

Но когда солдаты на палубе сняли веревки с одного из тюков, стоявшая у борта винтовка словно прыгнула в его сторону. Ага, магниты — магниты, привязанные к веревочным лестницам. Хайди, не имевший оснований жаловаться на сообразительность, мгновенно догадался, каким образом собиралась идрийская армия штурмовать американские корабли.

А почему нет? У борта стальных гигантов доу находились в абсолютной безопасности — вне зоны досягаемости орудий, самолетов и ракет. Мистер Эрисон разработал совершенный план быстрой и полной победы над самым большим и современным флотом в истории человечества. По веревочным лестницам идрийские воины — ножи в зубах и жажда победы в сердце — вскарабкались на борт авианосца «Джеймс К. Поук» и с военным кличем сынов пустыни хлынули на спящие палубы.

Капитан авианосца, изучавший в каюте сообщения о военных полетах русских над Крымом, услышав крики, доносившиеся с палубы, лишь с улыбкой покачал головой, уверенный, что экипаж устроил вечеринку Морские пехотинцы, стоявшие в карауле, дрались как львы, но нападавших было гораздо больше. Летчики, не имевшие опыта рукопашного боя, и вовсе не могли долго сопротивляться врагу. Матросы сражались даже топорами и швабрами, но все было напрасно.

Зеленое знамя ислама взвилось над капитанской рубкой «Джеймса К. Поука», и в первый раз со времен битвы при Лепанто средиземноморские берега стали свидетелями победы арабского военного флота.

Пленных не убивали. Новый дух наполнил отныне сердца идрийских воинов, и частью его было уважение к тем, кто достойно сражался.

— Ну а теперь скажите правду, полковник, — обратился мистер Эрисон к Хамиду Хайди. — Получали ли вы хоть раз в жизни подобное удовольствие?

— Это больше, чем удовольствие, — покачал головой Хайди. — Это и есть сама жизнь.

— Я знал, что вы это скажете. И как вы теперь насчет атаки на израильские базы в Негеве?

— Только с одним условием — я не намерен драться с резервистами. Нашим противником должна быть регулярная армия, — вскинул голову полковник.