Божества древних славян

Як затрубив св. Юрий
Вси лиса си зазеленили.[875]
В Малой Руси говорят о св. Георгии:
Святый Юрий по полю ходить, хлиб жито родить.[876]

Там же встречаем божество, называемое Урай, — очевидно, искаженное наименование Юрия. В посвященной ему песне, он спрашивает у матери своей ключи (ср. предыдущую белорусскую песню) для отмыкания неба:

Та Урай матку кличе:
«Та подай матка ключи,
Одимкнути небе,
Выпустити росу,
Дивоцкую красу».[877]

Последние два стиха находятся в связи с весьма распространенным между всеми славянами верованием в целебную и укрепляющую силу росы, выпадающей в Юрьев день. Катаются по полю, увлажненному росой; девушки умываются юрьевской росой для сохранения красоты; малоруссы выводят ею бельмо у скотины, произнося при этом приведенный выше (стр. 321) заговор, начинающийся словами: «Ехав Юрий на белом коне» и т. д. В Червонной Руси верят, что выгон скота на Юрьеву росу предохраняет его от порчи ведьм[878]. У малоруссов, вследствие приписываемого ему свойства отмыкать весною землю или небо, св. Юрий называется ключником. В вышеупомянутой песне скопцов (стр. 320) «Батюшка Искупитель», описываемый по образцу св. Георгия, изображается так:

Уж на том ли на храбром на коне
Искупитель наш покатывает,
Он катается со златыми ключами,
По всем четырем сторонушкам.[879]

Ключником, отмыкающим землю и небо, изображается св. Георгий и в песнях западных славян; так в моравской весенней песне спрашивают Морену, богиню зимы (владевшую ключами от земли во время зимы), кому она дала ключи. Она отвечает:

Dala jsem jich, data sv. Jiřímu,
Aby nám otevřel zeienu travinu,
Aby trava rostia, trava zelená.[880]

(Далаяих, даласв. Юрию,

Чтобы он отомкнул зеленую траву,
Чтобы трава росла, трава зеленая.)

Или:

Dala jsem jich, dala svatému Jiří,
Aby otevřel do nebe aveří,
Všelijaké kvítí kde on ráěil jítí.

Дала я их, дала св. Юрию,

Чтобы он отворил двери неба,

(И даровал) всяких цветов по своему пути.

Как малоруссы, так и мораваие называют, поэтому, св. Георгия ключником:

Kličnice z nebe,
My prosím tebe,
Až budem žíti,
Otevři nám nebe!..[881]

(Ключник небесный,

Мы просим тебя,

Когда будем жать,

Отомкни нам небо!.)

Св. Георгий во всех этих случаях (кроме последнего, где речь идет о ясном небе, необходимом для успешной жатвы) является уже как бы представителем небесной влаги, но следует, кажется, видеть в акте отмыканил им земли и небес, т. е. подаяния плодоносной росы и растительной зелени, не более, как действие теплых лучей весеннего солнца, освобождающих связанные зимней стужей небо и землю от зимних оков, что именно и выражается в даваемом святому эпитете «водопас», т. е. способствующий вскрытию рек, в Пермском крае[882], «водонос» — в том же смысле у белоруссов[883], наконец, как мы видели выше, «ключник» — у малоруссов и мораван. Специальными же представителями влаги служат другие святые.

У Каченовского находим · целую серию болгарских песен на Юрьев день, в которых «света Дёрде» или «Гёрги» изображается объезжающим на коне границы полей или шествующим по межам: он с участием смотрит на поля и искренно радуется, если всходы хлеба на них хороши, или же горько опечаливается, роняет «белы сьлзи», если не видит надежды на урожай[884].

Как бог жаркого, «припекающего» солнца, способствующего созреванию плодов и обусловливаемому тем изобилию и богатству, св. Юрий является у белоруссов под названием «Рай» («Раёк»), в котором нельзя не узнать сокращенного имени названного выше (стр. 327) малорусского «Урая» (Юрия) — ключника. Его приглашают зайти в дом или на двор, взглянуть на хранящееся в нем добро, отчего ожидается счастье и обилие дому:

а) Ишоу Раёк дорогою,
Рано, рано![885]
Дорогою широкою.
Нихто Раю не просиць,
Просиць яго мой Потапочка:
«Мое гумно вяликая,
Пираплеты высокие,
Ёсь гдзе Богу посядзеци,
Мойго добра поглядзеци:
Одного житнаго,
А другого ярычнаго,
А трецяго пшаничнаго».