Божества древних славян

Замечательно, что между упомянутыми выше (стр. 31, пр. 6) древними статуэтками, найденными в разных местах Балтийского побережья, видим несколько одноруких божков. Стóит только взглянуть на изображения этих статуэток, чтобы убедиться в том, что у них одна из рук не случайно обломана, но с намерением представлена отсеченной или искалеченной. Статуэтки эти (обозначенные на таблице у Гаммерштейна под №№ 1, 2, 3 и 6) найдены: две близ Старограда (Oldenburg) в Вагрии, третья близ Гримма (в Новой Померании Neu-Vorpommern), четвертая (вероятно) близ Варена в Мекленбурге. Из этого видно, что скандинавское сказание о подвиге божественного витязя Tyr’a было известно и усвоено и балтийскими славянами, вероятно, связавшими это предание с каким-либо из своих богов, которого они и стали изображать одноруким; бог этот, может быть, был Яровит. На эту мысль наводит то обстоятельство, что германский Ziu назывался также Ear, Eo, Eor, Aer (Гримм сближает его с Аресом, Άρης, ср. Еро- или Яро-вит), и третий день недели (вторник), называвшийся на юге и западе по имени Марса (dies Martis, Mardi), на севере по имени Tyr'a [Tysdagr (скан.), Tives däg (англ. — сакс), Tiestag, Diestag = Dienstag (герм.)], в Баварии, Австрии и Тироли получил наименование Ertag, Jertag, Eritag[538], т. е. Еров или Яров день. Считаю нелишним заметить, что сказание об «одноруком» боге, победителе злой силы, достигло и латышей, оставив по себе след в одном из заговоров «на удой», в котором «однорукий» бог призывается на помощь против ведьм, отнимающих молоко у коров: «Однорукий, однорукий, — восклицает латышский заклинатель, — стой на перекрестках и поджидай тех, кто туда придет, кто прибежит… это ведьмы, ряганы!»[539]

Восточные славяне

У восточных славян бог солнца носил также различные названия и проявлялся в разных видах. Ныне народ местами представляет себе божество солнца в виде женщины, которая в середине зимы, при «повороте солнца на лето», наряжается в праздничное платье — в сарафан и кокошник, садится в телегу и едет в теплые страны, а на Иванов день, при «повороте солнца на зиму», выезжает из своего чертога на трех конях — серебряном, золотом и алмазном[540]. Нельзя не обратить внимания на то, что в песнях и заговорах русского народа солнцу чаще приписывается женская природа, в противоположность месяцу, которому предпочтительно приписывается мужская. Так, напр., в колядках, при величании хозяина и хозяйки дома, первого обыкновенно сравнивают с месяцем, а вторую — с солнцем (иногда, впрочем, хотя в более редких случаях, и наоборот). «Буде к вам трое гостей: первый гость — ясен Месячка, другой гость — ясная Сонейка» ит.д. поют в Черниговской губ.[541] В свадебных песнях мать невесты называется нередко красным солнышком или сравнивается с ним, напр.:

— Не красен день без красного солнышка,
Не красна свадьба без родимой маменьки…

 — Ты красное мое солнышко,
Ты родная моя матушка…[542]

словом, точно как у народов литовского племени. В одной латышской загадке солнце и месяц сравниваются: первое с коровой, а второй — с быком: «Корова ложится, а бык встает» (= солнце и месяц)[543]. К вопросу об олицетворении солнца в женском образе я возвращусь ниже.