Боты для ночного эльфа

— Вот сволочь, уже бросил меня, — выругалась Рина и в отсутствие иной внимательной публики пожаловалась волку:

— Все мужики — козлы!

Волк моргнул.

— Ну, кроме тебя, — сделала поправочку обиженная, но справедливая девушка. — То есть, возможно, по внутренней своей сути ты тоже козел, но с виду все же волк. Эй, а это прикольно: волк и козел — единство и борьба противоположностей!

Волк неуверенно рыкнул.

— Да ну тебя, — отмахнулась наглая попаданка. — Конфету хочешь?

Она полезла в карман за конфетой, а вытянула комок испачканных бурым салфеток.

Волк дернул носом.

— Ну да, это кровь, — призналась Рина. — Но не моя.

— Какая кровь, чья? — выронив кубок, как укушенный, подпрыгнул маг. — Ты кого еще сюда притащи…

Притяжение крови — великая сила.

Чмок!

Ткань мироздания вспучилась пузырем, прорвалась, и на дощатый пол таверны вывалился потрепанный мужичок в спущенных штанах.

— И все ягодицы! — пробормотал ошарашенный маг.

К вечеру погода улучшилась, и мы с малявками пошли прогуляться по набережной.

В Адлере набережная — это эпицентр курортной жизни. Все наиболее значимые действа и события — как культурные, так и бескультурные — происходят именно на набережной. Тут тебе и нехитрые аттракционы, и детская площадка, и фотографы с разнообразной живностью, и промоутеры с рекламной полиграфией, и всяческие лоточники…

Сегодня традиционный ажиотаж дополнительно подогрело явление народу известного артиста-юмориста.

У концертного зала толпились фанаты Михаила Галустяна, жаждущие автографов и селфи со звездой. Артист, сам сочинец, честно старался не испортить репутацию курорта как всемирного центра гостеприимства и покорно фотографировался со всеми желающими. Желающих было много. Проход по набережной на подступах к фотозоне был сильно затруднен.

— Уфф! — сквозь толпу фанатов отбуксировав пацанят на детскую площадку, я тяжело выдохнула и огляделась.

Пляжный отдых в классической отечественной традиции — дело трудное, требующее напряжения душевных и физических сил.

Прием солнечных ванн под палящим полуденным солнцем, пиво-рыба-кукуруза-пончики, не отходя от линии прибоя, чача с утреца натощак и шашлыки с аджикой на сон грядущий — в таких условиях от отдыхающего до подыхающего, как от любви до ненависти — рукой подать. Редкий истовый курортник доживет в полном здравии до середины отпуска!

Впрочем, вышесказанное применимо исключительно к взрослым гостям курорта. Поскольку дети традиционными блюдами и напитками не злоупотребляют, они резвы и бодры в любое время суток, что только усугубляет суровую участь родителей или лиц, их заменяющих.

Я, например, даже будучи в хорошей физической форме, с трудом успевала за Масяней и Манюней. И постепенно укреплялась в подозрении, что ушлые детки для мгновенных перемещений в пространстве используют пресловутую портальную магию.

Вот только что ребенок с пыхтением карабкался на детскую горку — и вот он уже с неясной, но явно злокозненной целью яростно скрипит молочными зубами о башенку надувного замка!

Или это уже другой ребенок?

А тот, который был на горке, тянет перо из хвоста попугая, игнорируя негодующие вопли птицы и ее хозяева-фотографа?

— Чей ребенок? Граждане, это чей ребенок?!

Я молча подскочила, дернула упомянутого ребенка за шаловливую ручку и утянула его за ближайший куст, не забыв пригнуться, чтобы потеряться из виду по возможности бесследно.

— Мальчик, ты чей? Где твоя мама?! — тут же гневно возопили по ту сторону клумбы.

— Стой здесь!

Я с трудом поборола порыв соединить мальца и куст по проверенному методу Карабаса-Барабаса, который в паузах между действиями вешал кукол на гвоздь в стене.

У меня просто не было ни стены, ни гвоздя.

Да у меня и пауз не было!

— Чей мальчик? Мальчик чей?

Продавщица сладкой ваты нервно размахивала голой палочкой, словно пытаясь расколдовать Масяню, самопроизвольно превратившегося в человека-паука. Судя по его виду, ребенок в высоком прыжке прицельно влип лицом в большой ком сладкой ваты.

— Мася!

Я промчалась по клумбе, как ветер, но человечек-паучок был быстрее, маневреннее и, главное, мельче: спасаясь от поимки, он нырнул в миниатюрную бревенчатую избушку, не предназначенную для взрослых, а я вынужденно осталась за порогом.