Ботаник vs. Плохиш

Влад сел на диван, положив между нами большую салатницу со сладкой кукурузой.

— Он же не страшный, — сказал Влад. Но таким голосом, что было сразу понятно, что он его не смотрел.

— Кто первым закричит или отвернется — идет за мороженым.

— Кстати, спойлер — все умрут, — шепнул мне Влад, когда пошли начальные заставки.

— Так ты смотрел его?

— Только первую. Но принцип во всей серии один — смерть достанет каждого, кто от нее уйдет.

Ого, так он у нас тут знаток ужасов? Мне тогда с ним не тягаться… Суини Тодд — маньяк-парикмахер, единственное, что я смотрела «от и до» в этом жанре… И зачем я только предложила?

Но всё-таки решила блеснуть своими знаниями.

— Во второй части главные герои выживут, — это я знала. Потому что посмотрела «кровавую баню» в начале, а потом сил хватило перемотать на самый конец.

— А говоришь — не смотрела, — на экране уже начало кровавое месиво на американских горках, и я вдруг осознала, что еда и кровавые ужастики не совместимы.

— Только в перемотке, — парня в вагончике разрубило пополам, и я стиснула зубы, чтобы не закричать.

А Влад во всю хрустел попкорном и ухмылялся. У него, что, каждые выходные — вечер ужастиков с выключенным светом?

— Можем включить что-нибудь другое…

Повернула голову в его сторону — как раз на моменте, когда видение девушки-пророка закончилось.

— Нет. Все супер, — да, может, он бы поверил, если бы я не говорила сквозь зубы.

— Посмотрим «Моя прекрасная леди», например.

Теперь мне стало не до происходящего на экране.

Уставилась на парня во все глаза, даже забыла, что я сама установила правила — кто отвернется, тот проиграл.

Откуда он вообще знает о фильме 1964 года?

— Я не только ужастики и фантастику смотрю.

— О.

После мы больше не говорили, но мне жутко спросить, что толкнуло его на просмотр фильма прошлого столетия? Спор? Скука? Интерес?

Я ведь тоже люблю старое кино, было бы неплохо, если…

Нет, лучше губу не раскатывать. У этого Влада и девушка может быть… Это у Чернышева, с которым я учусь, вряд ли. Слишком он бесячий…

Надо сказать, я держалась довольно неплохо. Даже потихоньку хрустела попкорном на диалогах и напряжённых момента, на которых глаза сами непроизвольно щурились, а сердце замирала в ожидании: «Вот-вот сейчас что-то случится…»

И я даже в серьез подумала, что выиграю спор.

Пока эта глупая блондинка не полезла в солярий.

— Черт!

Попкорн полетел на пол, я, закрыв уши, чтобы не слышать крики из телевизора, уперлась лбом в плечо парня.

Все стихло — видимо, Влад нажал на «стоп» — и только колотящееся сердце отдавалась в ушах. Его или мое — было не понять.

— Прости… — подняла голову и зацепилась за его взгляд, подсвеченный голубым светом, льющимся из телевизора.

Время будто остановилось и воздух вокруг превратился в плотную, не фильтруемую массу — дыхание перехватило. Влад, кажется тоже почувствовал нечто подобное. Потому что расстояние между нашими лицами медленно сокращалась. И все, что я могла ощущать — это руки на моих плечах и дыхание, невесомо касающееся моей щеки и ненароком обжигающее губы…

Обо всем можно подумать за несколько секунд до поцелуя, но уж точно не о самом важном…

Вспыхнул свет, и покалывающую на кончиках пальцев атмосферу, разрушил знакомый голос.

— И что это мы тут делаем?

Обо всем можно подумать за несколько мгновений до поцелуя, но уж точно не о том, что в любую секунду на порог дома может заявиться директор.

27

Молниеносно шарахнулась в противоположную от Влада сторону, мышкой забившись в угол дивана.

Сергей Анатольевич прошел вперед, под его ногой хрустнуло зерно воздушной кукурузы. Он поднял наполовину опрокинутую пластмассовую глубокую миску. Потом посмотрел на Влада. Прежде, чем он что-либо сказал, я затараторила, со скоростью автоматной очереди.

— Мы ничего такого не делали! Честно-честно! Мне просто страшно стало! Вот я и… — запнулась, не зная, какое слово подобрать. Прилипла? Повисла? Вцепилась?

Математик (и директор) перевел взгляд на телевизор. И дернулся, проглотив невнятное слово — явно нецензурное. Но разве можно его винить? Стоп кадр на экране — был одним из худших моментов этого фильма.

— Ясно.

И пауза. Думала, последуют нравоучения или лекция по половому воспитанию. Ну или притвориться слепым и испарится. Все-таки у него сын, а не дочка. Может папы мальчиков ведут себя адекватнее…

И тут случилось неожиданное. Директор сел посередине дивана, устроил у себя на коленях наполовину пустую синюю салатницу и скомандовал, сделав резкий жест рукой:

— Врубай!

Влад среагировал не сразу. Но вот крики заполнили зал, но то, что происходило на экране меня больше не трогало. Я косилась на Сергея Анатольевича, не зная, как с ним себя вести. Как с отцом Влада или директором моей школы?

— И свет выключи, — потом математик стрельнул в меня глазами и мягко улыбнулся. — Расслабься, Соколова. Сегодня я не в форме, разве не видишь?

На нем были джинсы и футболка. И они бы молодили его. Только если бы не подернутые сединой волосы.

Несмело придвинулась, но все равно оставляя между нами расстояние. Он ведь не слепой, и не мог не заметить в какой двусмысленной позе нас застал.