Бот любит двоицу

Откатившись от родной жены, Тихий подумал, что возможно, идея с дышащим котом и не была уж настолько плохой.

Во сне мужчине снился огромный рыжий кот. Люди прыгали на нем как на батуте, и мягкое пузико подбрасывало их высоко, прямо к 50-му этажу техподдержки. А тем, кто устал, чудо-кот делал потрясающий массаж огромными перебирающими лапами. А усы у кота вибрировали и люди чесали ими волосы и улыбались во все 32. Все были рады и счастливы и все хлопали в ладоши и громче всех хлопал в свои большие ладошки Виктор Николаевич, и он продолжал в них хлопать даже тогда, когда ему вручали приз за создание и патентование огромного чудо-кота.

Виктор Николаевич всю ночь улыбался во сне, но этого никто не увидел.

Несколько последующих дней были похожи все как один на предыдущий. Виктор Николаевич просыпался, старался не забывать бриться, ругался или сдерживался в отношении к какому-нибудь робоприбору, но так или иначе, ежедневно получал хотя бы один голубой квиток. Прямо пропорционально количеству штрафных листков, в Тихом зрело некое чувство “идеи”. Именно чувство, когда еще не можешь обременить свое желание в явное предложение, состоящее из слов и пунктуации. Виктор Николаевич ходил на работу, тестировал и резюмировал интересные и не очень изобретения, они снились ему по ночам, исковерканные, усовершенствованные его рукой и он неизменно получал за них призы и тысячи голубых бланков уже с его именем обременяли кого-то другого, а не его самого, выплачивать штраф авторского права. А он с прекрасной Александрой Ивановной отдыхал на берегах северного моря под палящими лучами искусственного солнца.

Эту настроенную как музыкальный инструмент рутину нарушил звонок из техподдержки. Тихий находился на работе и оформлял хвалебный отзыв на новый вид робосветофора, потребление энергии которого было бы в разы меньше имеющихся сейчас. Поставив на листке зеленую печать, мужчина направил его в отдел научного обоснования, в котором инженеры должны были обдумать реальность воплощения иллюзорной идеи.

Вернувшись к рабочему месту, Виктор Николаевич хотел открыть следующее письмо, но его настиг телефонный звонок:

– Уважаемый Тихий Виктор Николаевич, ремонт вашего портативного робота-пылесоса модели D-4 выполнен. Вы можете забрать аппарат в здании техподдержки на этаже номер 6 по данному талону.

Голос робота умолк, а услужливый талонорегистратор распечатал белый бланк на получение. Виктор Николаевич положил трубку и уставился на свеженапечатанный лист. Из колонок рабочего компьютера женский голос этого же робота произнес:

– Виктор Николаевич, потрудитесь задержаться сегодня на работе на 1 минуту.

Счетчик отработанного времени сменился с 3.42 на 3.43, а Тихий трижды проклял звонки в рабочее время. И вроде 1 минута это не так уж и много, но неприятное чувство осталось с Виктором Николаевичем на все 3.43.

Если город смотрелся в утреннее время внушительным и современным, то вечер превращал его в величественный и необъятный. Включалась ночная иллюминация и миллионы огней, лампочек, искр сияли и подсвечивали, выделяли и обращали внимание. На огромных экранах сменяла друг друга реклама, сотни вывесок ресторанов; прогулочные набережные, аттракционы и прочие культурные заведения манили прохожих. Роботы распевали песни, фотобудки зазывали честолюбцев и кривляк. Стоит ли говорить, что Виктор Николаевич не любил вечерний город.

В свете неона центр казался еще светлее, чем поутру. Огромные небоскребы напоминали взлетные полосы вертикального состояния, устремленные вверх, воткнувшиеся в черную небесную твердь. Всё вокруг меняло форму и цвет, следуя причудам рекламных вывесок. И даже руки Виктора Николаевича, на которые тот смотрел в надежде обрести себя, переливались всеми цветами радуги, и не было возможности увести их в тень и избавиться от тошнотворной перемены палитр, потому что здесь не было тени. 360 градусов иллюминации и никакой тени.

Тихий старался смотреть под ноги. В его собственные мысли то и дело врезались обрывки чужих разговоров и фрагменты реклам. Переходя дорогу, мужчина поднял глаза на светофор, который показывал пешеходам красный и подумал, что возможно сегодня он убил этот старый аппарат и дал шанс жить новому. Огромная ладонь Тихого легла на прохладный металлический корпус.

– Ты уж прости, старичок. Может еще всё обойдется.

На вечнозеленой лужайке кучками роилась молодежь. Они громко смеялись, во что-то играли, ели, пили, болтали. Внимание Виктора Николаевича привлекло одно семейство, расположившееся неподалеку. Отец, мужчина солидного возраста, настраивал только что купленного рободога, а сынишка, лет пяти, в нетерпении нарезал круги разных амплитуд.

– Ну, пап, пап, быстрее!

– Сейчас, сейчас.

Когда собака была настроена и включена, ребенок схватил поводок и рванул на прогулку с новым членом семьи. Но животное, не готовое к таким резким сменам положения, не шевельнулось и, натурально заскулив, повалилось на бок.

– Глупая, тупая собака! – заорал малыш.