Босс

Вот такие, значит, дела. Получается, евреи здорово повязаны с Богом. Старый рэкет — вы мне то да се, а я вам — защиту от неприятностей. Забочусь о вас, но, естественно, за приличные бабки. И судя по тому, как говорил со мной рабби Вайсман, брал Он с них немало. Я сел в такси и покатил на Десятую авеню, в бильярдную Дэнни. Заправлял там один скользкий тип, который мне никогда не нравился.

— Чикаго Фил здесь?

— А кто его спрашивает?

Я взял эту мразь за отвороты пиджака, прищемив заодно хороший кусок кожи.

— Тебе нужны подробности, придурок?

— Он в задней комнате, — сказал жалкий прыщ, мгновенно усвоив правила хорошего тона.

Чикаго Фил. Фальшивомонетчик, медвежатник, гопстопник и заядлый атеист.

— Этого парня никогда и на свете-то не было, Кайзер. Чистой воды надувательство. Кто-то мухлюет и мухлюет по крупному. Никакого Босса нет. У них там целый синдикат. Международный. Хотя заправляют в нем все больше сицилийцы. Но чтобы кто-то лично его возглавлял, так этого нет. Разве что Папа.

— Значит, придется встретиться с Папой.

— Это можно устроить, — сказал он и подмигнул.

— Имя Клэр Розенцвейг тебе что-нибудь говорит?

— Нет.

— А Хеза Баткисс?

— Постой-ка. Ну, точно. Пергидрольная цыпочка вот с такими буферами. Из Рэдклиффа.

— Из Рэдклиффа? Мне она назвала Вассар.

— Ну и наврала. Преподает в Рэдклиффе. Одното время путалась тут с одним философом.

— Пантеистом?

— Нет. Сколько я помню, с эмпириком. Поганый тип. Гегеля ни в грош ни ставил и любую диалектическую методологию тоже.

— А, из этих.

— Во-во. Лабал барабанщиком в джазовом трио. Потом запал на логический позитивизм. Ну, а когда тот не сработал, он вкапался в прагматизм. Последнее, что я о нем слышал — он будто бы накнокал где-то кучу бабок, чтобы пройти в Колумбийском университете курс по Шопенгауэеру. Здешние ребята не прочь отыскать его — или хотя бы наложить лапу на его учебники, чтобы их перепродать.

— Спасибо, Фил.

— Ты, Кайзер, поверь мне. Зря стараешься. Этого мистера просто нет — одна пустота. Если бы я хоть на секунду поверил в аутентичный смысл бытия, думаешь я смог бы шустрить с фальшивыми чеками и вообще вставлять обществу так, как я ему вставляю. Вселенная чисто феноменологична. Ничего вечного нет. Все бессмысленно.

— А кто вчера пришел пятым на скачках?

— Санта Бэби.

Я взял у О'Рурка стакан пива и попытался свести полученные мной сведения в общую картину, но никакого смысла в них так и не обнаружил. Сократ покончил с собой — так, во всяком случае, говорили. Христа просто прикончили. Ницше съехал с катушек. Если кто-то за всем этим и стоит — там, наверху — он определенно не хочет, чтобы о нем кто-либо прознал. И зачем Клэр Розенцвейг наврала мне насчет Вассара? Неужели Декарт был прав? И вселенная действительно дуалистична? Или все-таки в яблочко попал Кант, постулировав существование Бога на основе нравственного принципа?

В ту ночь я обедал с Клэр. И через десять минут после того, как официант принес нам счет, мы уже оказались в постели, где я и получил полное представление о западной мысли. С такими гимнастическими способностям Клэр стоило бы поразмыслить об олимпийской карьере. Потом она лежала рядом со мной, разметав по подушке светлые волосы. Наши нагие тела еще оставались сплетенными. Я курил, глядя в потолок.

— Клэр, а что если Киркегор был прав?

— О чем ты?

— Ведь по-настоящему ничего знать невозможно. Можно лишь верить.

— Это абсурдно.

— Не будь такой рационалисткой.

— Я не рационалистка, Кайзер, — она тоже зажгла сигарету. — Я просто не хочу быть онтологичной. Только не сейчас. И не вынесу, если ты станешь онтологичным со мной.

Что-то ее мучило. Я потянулся к ней губами. И тут зазвонил телефон. Она взяла трубку.

— Тебя.

Голос в трубке принадлежал сержанту Риду из отдела убийств.

— Ты все еще ищешь Бога?

— Есть немного.

— Всесильное существо? Всеединого, Творца Вселенной? Первопричину всех вещей?

— Точно.

— Некто, отвечающий этому описанию, только что прибыл в морг. Так что тебе лучше мотать туда по быстрому.

Это был точно Он, и судя по тому, как Он выглядел, над ним поработали профессионалы.

— Когда Его привезли, Он был уже мертв.

— Где Его нашли?

— В складе на Диланси-стрит.

— Улики?

— Это работа экзистенциалиста. Тут у нас никаких сомнений.

— Откуда ты знаешь?

— Все сделано тяп-ляп. Никакой системы. Чистый порыв.

— Преступление на почве страсти?

— В самую точку. И это означает, кстати, что главный подозреваемый у нас ты, Кайзер.

— Почему я?

— Всем в Управлении известно как ты относишься к святошам.

— Это не делает меня убийцей.

— Убийцей — нет, подозреваемым — да.

Выйдя на улицу, я набрал полные легкие воздуху и попытался прочистить мозги. Я взял такси, поехал в Ньюарк и, не доехав одного квартала до итальянского ресторана Джордино, прошел остаток пути пешком. Его Святейшество сидел за столиком в глубине зала. Самый что ни на есть Папа, пробы негде ставить. С двумя молодчиками, которых я видел в полудюжине полицейских листовок.