Босс моего бывшего

Виктор по прозвищу Викинг – мой старинный приятель. Хозяин байкерского бара «Бразерс», хваткий бизнесмен и владелец одной из самых лучших частных наркоклиник. Он умеет производить впечатление: наглухо татуированный, с головы до ног в коже и заклёпках, Виктор внушает трепет неискушённым гражданам. У нас с ним в прошлом было много общих дел – до того, как мы все стали приличными людьми, чтущими закон. Но ещё больше общих дел у меня было с Карлом Вороновым – его лучшим другом и самой загадочной личностью «подземного» мира.

Альбинос Карл по прозвищу Чёрный ангел, лишённый сочувствия к плохим людям, наводит ужас на многих одним фактом своего существования. Когда-то давно мы сошлись на дороге смутной и лихой жизни, и если кто-то способен окончательно поставить Юлю на путь исправления и обеспечить её невмешательство в мою новую жизнь, то только эти ребята.*

Я благодарен им за помощь и буду в вечном долгу. Хотя уверен: попросят его оплатить только в самом крайнем случае.

– Валер, давай выпьем?

– Вы уверены?

– Ни в чём я, мать его, не уверен. Кроме того, что очень хочу выпить.

Валера кивает, и вскоре я напиваюсь в сопли. Плачу ли я? Не помню. Помню, что отчаянно хочу набить кому-нибудь морду, но мой верный стражник удерживает меня. Чем больше пью, тем больнее становится. Алкоголь не помогает, не помогают сигареты. Хочу уснуть. Проспать несколько суток кряду, забыв собственное имя и всё то гнилое прошлое, что тянется за мной грязным хвостом.

Я всё-таки усыпаю на заднем сиденье машины. Проснувшись, растираю глаза, жмурюсь на льющий из окон свет.

– Пить, – хриплю, и уже бодрый Валера протягивает мне прохладную бутылку. От ледяной воды сводит зубы, но я жадно пью, пока подкатившая к горлу тошнота не ложится на дно желудка. – Я сильно буянил?

– Я не позволил.

– Молодец.

– Вы звали Варвару, – замечает, будто промежду прочим.

– Я всегда её зову, если мне звездецки плохо.

– Может быть, пора к ней поехать? – Валера бросает на меня испытующий взгляд, но я знаю ответ: Варя меня бросила.

После этого тупого Юлькиного интервью она сбежала, и теперь охранники, к ней приставленные, рвут и мечут, боясь моего гнева.

Она меня бросила, но я не собираюсь это так оставлять. Сейчас, когда голова звенит от выпитого, когда выгляжу, как подзаборный бомж, всё, чего по-настоящему хочу – увидеть её. Увидеть и всё объяснить.

– Для начала отвезите меня в мою квартиру, – выдавливаю из себя и откидываюсь на спинку сиденья.

Мне нужно привести себя в порядок: смыть с себя прошлое, надеть чистую рубашку, прийти в себя и уже с новыми силами искать Варю. Такое дерьмо, каким сейчас являюсь, недостойно того, чтобы коснуться моей девочки даже взглядом.

Потерпи, Варя. Я найду тебя, и после этого ты никуда не денешься. Теперь никуда и никогда. Что бы ты там себе не думала, как бы сильно не обижалась, я смогу тебя убедить. Дай мне только найти в этой кучке помёта самого себя. Такого, каким бываю только с тобой – живым и настоящим.

Глава 52 Варвара

Единственный человек, с которым мне искренне хочется поделиться всем – бабушка, но я боюсь её расстроить. Роман с женатым, беременность и вот это всё, что случилось в моей жизни – немного не в её стиле. Как и мама, она всегда ратовала за крепкие союзы, невмешательство в чужие семьи и запирание сердца на замок, если твоя любовь может причинить кому-то боль. Нас с Марой так воспитывали, но я напрочь нарушила всё, чему нас учили.

– Садись, ребёнок, вот здесь, – она подталкивает меня круглому столику, стоящему у нагретой печи, сложенной из грубого камня, и тепло окутывает меня, проникает под кожу и щекочет что-то давно забытое внутри.

У бабули простой дом, совсем маленький, но очень уютный. Грубо сколоченная мебель, занавески в мелкий цветочек, плетёные коврики. Из окна, если бы сейчас выглянуло солнце, я смогла бы увидеть ухоженный садик, аккуратные ряды смородиновых кустов и плетущуюся по забору розу. Летом она расцветает, превращаясь в розовое благоухающее облако.

Кажется, здесь ничего не меняется веками, и это волшебным образом успокаивает и позволяет мыслям течь свободно, не цепляясь за острые краешки дурных воспоминаний.

– Всё-таки хорошо, что ты ко мне приехала, – улыбается бабушка и, ловко обхватив глиняный горшочек белоснежным полотенцем, ставит его на край стола. – Я как чувствовала, что кто-то из вас, девочек, ко мне сегодня пожалует.

Бабуля смотрит на меня хитро и снимает с горшка крышку. На волю рвутся сладкие ароматы тёплого молока, сливочного масла и тыквы. Желудок отзывается голодным спазмом, и я счастливо жмурюсь, поглаживая ногой кота.

– Тыквенная каша, – узнаю запах и смеюсь. – Наша с Марой любимая. Ты знаешь, что мама исправно пытается повторить твой кулинарный шедевр, но у неё ни разу не получилось так же вкусно?

– Так на ваших газовых дохлых плитках разве получится так же вкусно?