– Мне очень сложно было решиться на этот разговор с тобой, милая, – мама заботливо накрывает мою ладонь своей, и впервые за всю жизнь мне не становится теплее от ее жеста. – Но когда-то я выбрала твоего отца, он выбрал жизнь в Анмаре. Я приняла это с открытым сердцем, потому что люблю его. Не потому, что прогнулась под него, подстроилась, стала безвольной. Ко многим вещам здесь я не была готова, но Джаред сделал все для того, чтобы каждый день был наполнен счастьем. Мне жаль, что вам приходится во многом подстраиваться под наши решения, под устои этого мира. Но…как показала история Алисии и Амирана – восточные обычаи и традиции могут привезти к настоящей, большой, глубокой любви, – слушаю маму со скучающим видом, все еще делая вид, что новость о помолвке с Фейсалом меня не трогает. – Потом Камилла…сейчас ты. Честно, я не представляю, что было бы со мной, если бы я оказалась на вашем месте в двадцать лет. Но…ваш отец меня тоже не спрашивал, – усмехается Мелания. – Кажется, та девчонка в свитере с эмблемой Йельского университета осталась где-то далеко-далеко, – она переводит мягкий взгляд на одну из фотографий, расположенных на моей тумбочке. На изображении запечатлена я в свитере филиала американского университета, построенного в Асаде. Должно быть, мама видит себя в юности на этом снимке и немного тоскует по тому времени и эмоциям.
Я сжимаю кулаки в карманах своей просторной рубашки, сдерживая абсолютно все, что хочется прокричать. Внутри бушует настоящий шторм из противоречивых чувств, но я не думаю, что будет целесообразно обрушить его прямо сейчас. Я буду умнее… хитрее, наглее. Смелее. Я обязательно что-нибудь придумаю, а моя спокойная реакция лишь выиграет для меня время и шанс отвоевать право на свободу.
– Но ты не выглядишь расстроенной, – внимательно разглядывая меня, подводит итог Мелания. – Я боялась, что ты уже влюблена в кого-то или вроде того, – она явно проверяет меня, выводит на откровения. – И думала, что ты не хочешь замуж.
– Я действительно не хочу замуж, – пожимаю плечами, прекрасно понимая, что переигрывать и строить из себя со всем согласную мисс святость тоже не стоит. – И не готова к детям, к совместному быту. Но я знаю, что вы выбрали для меня достойного человека. Мне правда нравится Фейсал. Не знаю, какой временной срок вы отвели нам до свадьбы. Будет здорово, если мы узнаем друг друга еще лучше. Полагаю, что помолвка состоится совсем скоро, но до свадьбы я смогу доучиться? У меня есть пара лет… Впрочем, это неважно. У нас с Фейсалом прекрасные отношения. Он мог бы быть моим лучшим другом или старшим братом, которым я восхищаюсь, – у меня зубы сводит оттого, насколько скучно и бесстрастно это звучит.
– Ты не мечтаешь о большой любви? – пытает меня Мелания. Она прощупывает почву. Не хочет повторения ситуации с Алисией. Не беспокойтесь, я по пеплу не побегу.
– Не думаю, что способна любить кого-то кроме себя, мам, – фыркаю я, поправляя невидимую корону на голове.
– Меня беспокоит твоя реакция…, – вновь кидает в меня свои проверки Мелания. Она хочет докопаться до сути, вывести меня на эмоции? Они с отцом не получат этого. Два волка в овечьей шкуре. Притворяются лучшими родителями на земле, а сами отдают своих дочерей за выгодных женихов, словно товар.
– Я принцесса провинции Анмар, мам. Меня ждет договорной брак, как во всех этих сериалах про свадьбы монархов и знати, – продолжаю иронизировать и относиться ко всему легко и непринужденно. – Ты действительно думала, что после историй Ками и Алисы это меня удивит? – игриво вздергиваю бровь. – Я была готова к этому. И думала как раз о Фейсале. Вы очень предсказуемы. Ну а поскольку с мужчинами не из нашего круга я фактически не общалась, то не успела ни в кого влюбиться, как Камила и Алисия. Все, кто мне интересен, из ваших претендентов. И Фейсал самый лучший из них.
Мама тяжело вздыхает, еще раз пробежавшись по мне обеспокоенным взглядом.
– Мне спокойно, что ты не сердишься на нас. Прости, что пытаю тебя. Я переживаю за твои чувства. Не хочу, чтобы ты наделала глупостей.