Хотя, я не виновата, что этот высокомерный эмир решил изнасиловать мой рот. Что ему захочется «попробовать» в следующий раз? Даже знать не хочу.
Ладно, думаю, мне не стоит так драматизировать из-за простого поцелуя, учитывая чертовы презервативы, которыми напичкана машина Хамдана. Он не раз предавал наши отношения за эти годы. И я понимаю, что мужчины устроены иначе, что для них четыре года воздержания звучат как название фильма ужасов, и все же, думать о связи Нейта с другими девушками неприятно, обидно и больно.
Хотела бы я сказать, что мой невинный поцелуй с Амираном на фоне предательств Нейтана — незначительная шалость, но правда в том, что он не был невинным. Часть меня, какая-то очень маленькая, спрятанная, глубокая и далекая, не испытывала и толики отвращения к шейху.
А должна была.
Его прикосновения должны были вызывать во мне неприятие, вместо парализующего трепета и выброса мощного коктейля из адреналина и эндорфинов в кровь.
— Ли, где ты, мать твою? — вместо приветствия, шипит Нейт. — Надеюсь, это не правда. Скажи, мне, что это не правда, — умоляет он. Кажется, Каттан уже знает куда больше, чем я собиралась ему рассказать.
— Нейт, я…в квартире Амирана аль-Мактума. Я видела в этом единственный выход для нас…, — ответом мне служит тяжелый и резкий выдох по ту сторону связи.
—
— Не говори так со мной, Нейт. И…что? Тебя отстранили от задания охранять меня?
— Ага. Теперь ты под полной охраной его высочества, — с горечью выплевывает Нейтан. — Вызволить тебя оттуда теперь фактически невозможно. И наши шансы на побег стремительно стремятся к нулю.
— Нейтан, нам не придется никуда бежать, — в надежде на понимание Нейта, уверяю я. — Все не зря. Я договорилась с Хамданом. У нас состоялся относительно конструктивный диалог. Все не так плохо, как ты думаешь. Мне просто нужно провести с ним какое-то время, всего неделю, — ответом на фразу мне служит зловещее рычание Нейта. — А после…он сказал, что отпустит меня, отменит обременительный брак, если я пойму, что мы действительно не подходим друг другу. Представляешь? Все так просто. И бежать никуда не нужно. Не сомневайся, за неделю ничего не изменится. Он не передумает.
— Ты совсем глупая и наивная, Ли? — мне кажется, будто мой телефон самопроизвольно трясет от силы гнева Хамдана.
— Прошу тебя, не обвиняй меня! — едва ли не плача, прошу я, сжимая до боли смартфон. — Я хотела…просто хотела и хочу быть с тобой, Нейт. Быть с тобой открыто, любить без оглядки, а не постыдно прячась и убегая от жизни, от правды, от своей семьи…от реальности, в конце концов!
— Черт, прости меня. Прости, крошка, — с отчаяньем шепчет он. Слова Нейта обволакивают теплом. — Я просто, — делает паузу, нервно сглатывая. — Меня всего разрывает от одной мысли, что ты там, в его квартире. Что ты пришла к нему.
— Поговорить пришла и цивилизованно договориться об отмене свадьбы, — глухо всхлипываю я. — Это ничего не значит. Надеюсь, ты понимаешь это.
— Он распускал руки? — задает удушливый вопрос Нейт.
— Он…нет. Мы разговаривали. Дипломатично и мирно, — неуверенно опровергаю догадку Хамдана я.
— Я убью его и подорву до пепла его чертов дворец, если он за эту неделю трахнет тебя и мне плевать, что он наследник Анмара, — я слышу скрежет его зубов и то, как Хамдан ударяет кулаком ближайшую каменную поверхность сжатым кулаком.
— Нейтан, перестань, что ты такое говоришь. Думаешь, я на такое способна? — глаза начинает беспощадно щипать от такого несправедливого и грубого заявления.
— Ли, я не имел в виду, что ты…черт, да что угодно может случиться. Он может поставить тебя в безвольное положение.
— Я не бесхарактерная амеба. Напоминаю, Нейт. И не говори так, даже произносить подобное опасно. Для меня существуешь только ты. Давай сохранять спокойствие. Я проведу с Амираном время, а потом смогу отказаться от брака. Мы все выигрываем в данной ситуации. Слышишь? Все будет хорошо. В конечном счете, мы будем вместе, без необходимости побега. Верь мне так, как я верю тебе, — по его тяжелому дыханию мне до сих пор ясно, что Нейт весь горит и беснуется.
— Я твоя, Нейт, — смахивая слезу, искренне шепчу и обещаю я, вновь ощущая покалывание на губах. — Мы прорвемся. Если нам суждено быть вместе, нам ничего не помешает.
— Нет никакого «суждено», Ли. Мы могли сбежать и сами решить свою судьбу.