Босиком по Нью-Йорку

С повесткой в суд, где перечислены совершенные им преступления, таксист подходит к окошку и регистрируется. Он может перенести день суда, оттянув казнь на несколько месяцев в надежде, что за это время что-то изменится в его пользу. В случае с Володей перенесение судебного разбирательства никак не помогло и ничего не изменило. По-моему, Володя даже не расстроен.

— Сел ко мне чернокожий, — рассказывает он, — заказал везти его в Гарлем. Я взглянул на него — странный какой-то. Сказал ему, чтобы он вылезал из машины. А он показал мне свое удостоверение инспектора… Теперь меня обвиняют в отказе взять пассажира плюс в оскорблениях. И все — при отягчающих обстоятельствах: расизм. Как назло, это мое второе нарушение. Случится третье — отнимут права таксиста, тогда пропал.

О своем первом нарушении этот кэбби говорит с неохотой. Счетчик.

За определенную мзду механик в мастерской может заставить счетчик машины крутиться чуточку быстрее положенного. Неправильные счетчики — еще одно распространенное прегрешение таксиста. Но разве обогатит, скажем, незаконно заработанный с каждой мили квотер (двадцати пятицентовая монета)? А если таких миль пятьдесят по пять, сколько квотеров набегает? Хватит окупить бензин, еще и останется.

Однако пассажиром может оказаться переодетый инспектор. Проехав по контрольному участку, он вдруг сообщает: «Счетчик у вас подкручен, ждите повестки в суд». Тогда с таким страхом заработанные доллары, одним росчерком судейского пера превращаются в штраф и запись в водительскую историю.

***

Не надеясь на победу, Володя все же взял себе в защитники Джозефа Скифо, адвоката, которого можно нанять тут же, в зале ожидания суда. Джозеф Скифо за 75 долларов попытается выгородить провинившегося или безвинного «короля». Он считает, что в судебных разбирательствах таксисты виновны приблизительно в десяти случаях из ста.

— Да, некоторые из них воруют чемоданы, обманывают неопытных пассажиров, подкручивают счетчики, — говорит Скифо. — Они не ангелы, но и не преступники, ведь водить такси — тяжелая работа. А преступниками чаще всего становятся те, кто ищет легкого хлеба.

— Значит, судья всегда берет сторону пассажира или полицейского? — спрашиваю я.

— В основном да. Но бывают случаи... Месяца два назад на суд был вызван один русский кэбби. Полицейский навешал на таксиста всех собак: проехал на красный свет, неправильно заполнен путевой лист, грязный салон машины. Записав все обвинения, полицейский произнес напоследок: «Вонючий жид!» А тот кэбби оказался смышленым парнем: принес в суд фотографии, доказывающие, что его путевой лист был заполнен правильно и салон машины был чист. На суде полицейский начал запинаться. И тут кэбби выдал: «Господин судья, я приехал в Америку из страны, где часто унижали мое национальное достоинство. А здесь, в свободной стране, представитель власти назвал меня вонючим жидом!» Судья подскочил и как заорал на полицейского: «Вон отсюда!» Кэбби был признан невиновным.

Наш разговор с адвокатом внезапно прервался.

— Владимир Френкель, — произнес голос в динамике. — Комната номер три.

Обвиняемый и его адвокат, пройдя по коридору, открыли дверь комнаты номер три. Следом за ними в ту же комнату вошел инспектор-негр, обвинивший Володю в отказе ехать в Гарлем.

***

Среди рослых кэбби фигура щупленького Эдварда Менделя выглядит карикатурно. Да и сам Эдвард, похоже, всегда не прочь пошутить, причем сопровождает свои слова комической мимикой. В Менделе умер артист. Подвижный семидесятивосьмилетний Мендель, всю жизнь отработавший клерком в Комиссии по такси и лимузинам, давно на пенсии. Но почти каждый день приходит сюда в своем форменном пиджаке с бляхой на груди, чтобы быть в курсе всех дел этой организации. Он бесплатно (разве доллар или два — деньги?) раздает советы таксистам, подводит их к адвокатам, суетится, шебуршит, но чем толком занимается, ответить наверняка трудно даже ему самому. На разговор Мендель идет охотно:

— Жалобщики-пассажиры на суд часто не приходят. Им ведь за это денег никто не заплатит. В сердцах напишут и отправят жалобу, а на следующий день забудут об этом. Зато таксист должен переживать, нанимать адвоката. Попадаются, конечно, и очень вредные жалобщики. Но этому парню, по-моему, повезет.

Возле нас — еще один русский «король», ожидающий вызова. Ему 54 года, родом из Минска, кандидат математических наук, английским почти не владеет. В Нью-Йорке живет всего лишь год, такси водит второй месяц. Он удручен: адвокат из профсоюза таксистов в суд почему-то не пришел. Что же будет, когда позовут к судье? Как защищаться? Что говорить? На каком языке?

— Утром села одна ко мне в машину, я смотрю — пьяная, еле языком ворочает, — рассказывает «король» историю своего «преступления». — Я ее высадил, а она, стерва, написала жалобу, что я отказался ее везти и якобы в придачу ей нахамил.

Он говорит правильным русским языком, интеллигентный человек, даже слово «стерва» произносит с неловкостью.