Босиком до неба

В Москве проехал на метро до станции Комсомольская и отправился прогуляться до отправления поезда, удаляясь от площади трёх вокзалов. Прошёл год с небольшим с тех пор, когда Мурад был на этих самых улицах после увольнения в запас. Прогулка шла по тем же самым местам, но планы и мысли сейчас были совсем иными. Присел на лавочку в тени деревьев, где когда-то прибывал. Воздух города Москвы был как и прежде напитан своим вакуумом. Люди устремлялись по своим заботам, и казалось, слаженное передвижение при этом их совсем не объединяет. Всё пропитано действом огромного мегаполиса – сердца великой страны. Здесь было прохладно на лавочке, и можно было со стороны наблюдать за интенсивной жизнью на проспекте. Виднелись купола церкви, напоминающие о былой мощи православной культуры. Висевшие повсюду плакаты с лозунгами и красные флаги намагничивали эту среду политическим воздействием сверху донизу.

– Чужой для меня этот город. Превращаешься в мелкую каплю в реках его жизни. Не зря меня поучительно вытолкнула судьба отсюда год тому назад, – этими мыслями Мурад подвёл черту над своими впечатлениями от Москвы.

Встал со скамейки и целенаправленной походкой направился к Ярославскому вокзалу. Ничего он не реанимировал в своей памяти, ему было легко и хорошо от того, что он едет на Север.

Дата показывала 13 число на календаре под часами вокзала, билет был с номером вагона 13, и место было 13-ое. Хочешь – не хочешь, а обратишь внимание на такие цифр логические совпадения. И отправлялся поезд в 13 часов. Многие опасаются этих чисел, особенно в России, придают суеверное значение таковым.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – три раза плюнул Мурад через левое плечо, спонтанно имитируя виденную где-то процедуру, и направился на посадку.

Втиснулся в поток идущих пассажиров.

– Осторожность не помешает, – подумал он, всё-таки предупредили, что неприятности дома на юге имели последствия, и он объявлен в розыск.

Он подошёл к нужному вагону под номером 13. Молодая проводница проверила билет и приветливо пригласила пройти в вагон. Плацкарт был полностью забит до отказа, и Мурад нашёл своё боковое место в середине вагона.

– Ко тра година – спросил сосед его.

– 1964 год, – ответил Мурад.

– Пан, за раз меня не шукает, который час, година – это час, а хвалына – это минута на русском, – с западным акцентом сказал улыбающийся сосед.

– Часов у меня нет, отправление поезда в 13.00, и сейчас где-то ближе к этому времени.

– Мы из Львиву, едему в мисто Архангельск. Там уже були и снова поихали, – на смешанном языке украинско-русском проговорил сосед.

– Я тоже до Архангельска, – спокойно ответил Мурад.

Болтливый сосед не нравился ему. Он был крупного телосложения и высокий ростом. Поезд ещё не тронулся, а он начал поедать нарезанные кусочки сала с репчатым луком вприкуску. Видно было по обстановке, что их едет целая компания примерно одного возраста. Говорили на своём языке. В армии у них в части, где служил Мурад, были украинцы, и он изучил менталитет людей из Украины. С юмором смотрел на их копошения и способ поведения в вагоне: они всячески выделяли себя говором, что будто они особенные. Были среди них и девчонки. Единственное, что нравилось в их гомоне это то, что демократично они вели себя по отношению друг к другу. Снова вернулся сосед, которого звали Микола из Винницы, как он представился:

– Весь вагон туда идем, в Архангельску! Там деньги сробить трибо, а дома зараз ничего не заработать.

Мурад перестал обращать внимание на его акцентирование и решил для себя, что этот Микола может быть ему полезен, так как был прежде в тех местах на работе.

Поезд тронулся, Микола принёс бутыль самогона и разлил в два стакана.

– Не гоже такому файному хлопцу грустным бути. Выпей горилки зараз тепло станет.

Мурад достал и выложил на стол кое-что из своих припасов еды и выпил за знакомство с Миколой. Правда в вине, чем молча ехать лучше по дороге больше узнать у этого болтуна, что это за место на берегу Белого моря.

– Микола, а почему его назвали Белым, это море?

– Кажут, что во время шторма оно становится белым от пены, – объяснил тот.

Чем больше пил Микола, тем чище говорил по-русски. Через несколько часов пути Микола утомил Мурада своими рассказами о Западной Украине и о том, что москали их несправедливо завоевали, навязав свою власть. Мурад любил историю, неплохо разбирался в вопросах Советского устройства государства, лояльно отнёсся к словам Миколы, считая, что тот выпил лишнего, вот и болтает.

– Сам едет на работу на Север, а говорит с недовольством.

Непонятная тактика такого отношения не нравилась Мураду. Он утратил всякий интерес к собеседнику и улёгся спать на верхнюю полку.

…Микола продолжил свои возлияния и на украинском языке делился с компанией своих земляков, перейдя к ним за стол.

– Какой-то подозрительный этот Мурад, совсем про себя не говорит, а только на отвлечённые темы.

– Да, эти москали захватчики и ведут себя неуважительно к нам, – дружно поддержала компания его промыслы.

– Едет один и совсем мало выпил горилки, – не унимался Микола.