Босиком до неба

– В общем, я решил выкопать колодец, прямо на участке у себя. Вызвался помочь знакомый тёти. Пригнал трактор со специальным оборудованием, начали бурить скважину. Что-то там напутал и разрушил внутреннюю стену нижнего этажа соседа. Как он умудрился бурить в сторону, а не вглубь, непонятно. Мне предъявили сумму за ущерб и испорченное оборудование. Я в этом ничего не понимаю и, оскорбив этого еврея, выгнал вон, когда он пришёл поговорить со мной. Я ему сказал, что он пожалеет о том, что обратился к кому-то. Потом узнал, что эти люди местные бандиты и еврей их человек. Я не стал бы тебе этого говорить, но все соседи уже в курсе этого конфликта и считают меня неправым. Я, выпив спиртного, со всеми поссорился, назвал их недостойными словами. Здесь есть один человек с нашего района, я к нему обращался. Он мне сказал, что не будет вмешиваться в эту историю, потому что наслышан о методах этих людей и не хочет менять своего места жительства.

Садык вздохнул:

– Всё понятно, ты остался один и жена на последнем месяце беременности. Давай разберёмся с ними и увидим, у кого больше духа.

Садык подливал вино и всё больше настраивал Мурада к действию. Мурад, подогретый вином, пообещал, что решит эту проблему.

От такого отношения к своей персоне и что к нему обратился старший, Мурад возгордился и совсем перестал задумываться, полностью вовлекаясь в эту историю.

Прошла неделя, к Мураду было отношение повышенной уважительности. Зарема постоянно интересовалась у него что приготовить, приносила воду в тазе, а после того как он мыл ноги, уносила. Он всё больше чувствовал себя нужным им, и гордость окрыляла его. Всё внимание организовал Садык, требуя от жены заботливых действий в отношении Мурада. Сам стал всё чаще напоминать ему, что он обещал разобраться. По сути, Мурад оказался «пленником своих обещаний» и не находил другого выхода кроме того, чтобы начать действовать. Пришёл к соседу, чтобы прояснить всё и подумать с чего начать, чтобы устранить конфликт.

Дверь в воротах открыл круглый человек маленького роста и с большим животом, который выпирал вперёд, оттопыривая просторную светлую рубаху. Лицо его было круглым, и большая лысина блестела каплями пота на дневном солнцепёке. Поздоровавшись, Мурад спросил:

– Кто хозяин?

После утвердительного ответа зашёл, вталкивая пузатого хозяина внутрь двора.

– Я родственник Вашего соседа.

После этого Мурад назвал своё имя. Спокойные глаза на лысой голове стали бегающими, и еврей не мог скрыть своего волнения.

– Что же мы стоим на этом жарком солнце? Заходите в дом, и мы побеседуем.

Мурада поразила скорость, с которой этот человек, больше похожий на героя комедийного фильма, пришёл в прежнее спокойствие.

Чай был вкусный, настоящий.

– Привозной, китайский, – комментировал хозяин, сам подливая в пиалы новою порцию зелёного бодрящего чая.

Рассчитывая на мирное разрешение этого конфликта, Мурад не стал отказываться от совместного чаепития. Хозяин был умным человеком и сам начал тему разговора, интересующую обоих собеседников:

– Восстановить убытки мне самому по силам, но в тот злополучный день, когда обрушился кабинет, у меня была на приёме дочь моего богатого родственника. Она рассказала ему обо всём, и вечером он на своей машине приехал ко мне. В тот же день Ваш родственник оскорбил этого уважаемого человека, и он пошёл на принцип, подключив нужных людей. Через горы идут караваны с контрабандой золота и наркотиков. Эти люди обеспечивают успех этих серых схем, и мой родственник очень поднялся материально от этих поставок. Нет такого человека в Дербенте, кто бы ни мечтал с ним дружить. Его ущемлённое самолюбие Вашим родственником разбудило в нём жесткие принципы. Я пытался всё уладить, но Ваш уважаемый родственник вновь унизил своими словами нашу семью. «Тогда я умываю руки», – сказал я себе и предоставил право им самим искать компромисс.

– В таком случае, Вам ничего не нужно от моего родственника, и Вы готовы забыть это недоразумение?

– Точно сказано, но мой родич сам продолжает мероприятия, считая себя униженным словами Вашего родного. Как мне известно, ему выдвинули в качестве компенсации требование заплатить названную сумму денег. В деловых кругах такой подход считается цивилизованным, но моя роль – оставаться в стороне от этого. Не люблю огласки и не хочу привлекать к себе внимание плохими историями.

Как понял Мурад, еврей был в своих словах предельно искренним, но разыгравшаяся в нём гордость от своей значимости неудержимо толкала его всё глубже в эту историю.

– Мне безразлично твоё отношение ко всему. С тебя всё началось, и ты в стороне не окажешься никак. Хочешь, чтобы твои кишки вывалились из твоего пуза?

– Нет, нет, уважаемый, – дрожащим голосом стал говорить побелевший от страха стоматолог.

– Везёт мне на Вас, докторов, – произнёс Мурад и чётким быстрым ударом сбил дыхание толстому человечку, – скажешь, чтобы твой крутой родственничек пришёл на разговор, не всё ему «по зубам», он плохо знает горцев. Понял, что надо сделать?