Борис Щербина

Шаимская группа месторождений сравнительно невелика по запасам. К началу прокладки трубопровода были открыты и более мощные залежи. Но Шаим давал возможность пробиться к тюменской нефти в кратчайший срок. Он находился значительно ближе к Транссибирской железной дороге, по которой легко доставлять нефть на перерабатывающие заводы. Кроме того, для обеспечения трассы материалами и оборудованием можно было использовать действующий участок железной дороги Тавда — Сотник.

Стройка трубопровода сталкивалась с комплексом сложнейших проблем. Как возить трубы без железных и шоссейных дорог? Как вести магистраль по многокилометровым топям, не замерзающим даже зимой? Как поставлять трассовикам продукты питания, если тайга в период распутицы на многие месяцы становится непроходимой?

Между тем ставилась задача — завершить все работы на магистрали досрочно. И потому к стройке было привлечено внимание всех коммунистов области. Не хватает транспорта? Партийцы на страже. Областное автоуправление выделяет колонну самосвалов. Задержка с вертолетами? По заданию обкома вертолеты посылаются на трассу Шаим — Тюмень. С началом работ по освоению нефтяных и газовых месторождений обком партии установил постоянный контроль за их ходом. Члены бюро распределились по важнейшим объектам строительства.

Сооружая первый нефтепровод, доставку труб на трассу осуществляли речным транспортом. Однако из-за мелководья речники не обеспечили один из участков трассы трубами. Сроки строительства могли быть сорваны. Одна надежда — на авиаторов. Борис Евдокимович поручил работникам обкома «решить для вертолетчиков вопросы жилья, питания, отдыха, заправки вертолетов…». «А остальное, — добавил первый секретарь, — они сами сделают».

Управление гражданской авиации выделило для перевозки труб звено вертолетов, которое возглавлял Иван Тихонович Хохлов. Этот опытный пилот имел право личного выбора площадок для посадки — знак высочайшего мастерства.

Хохлов решил первым вылететь в рейс, загрузил на подвеску две трубы. Но в полете случилось непредвиденное — трубы пошли на перекос. Катастрофа казалась неминуемой, но опытный авиатор успел сбросить трубы в тайгу. Как говорят, первый блин — комом. В следующих рейсах на подвеску вертолета грузили уже по одной трубе. Пошло. Но уже на другой день экипажи Ю. Южакова, В. Смирнова и Ю. Глухих брали на подвеску две плети. За несколько дней перевезли 12 километров труб!

Юрий Александрович Южаков — Герой Социалистического Труда. Его воздушные трассы еще не раз совпадали с маршрутами трубостроителей. Несколько лет, управляя мощным Ми-10, он участвовал в сооружении первого магистрального газопровода с заполярного Ямбурга.

Словом, немало мужества потребовала транспортировка труб на вертолетах. Желанным на трассе был летающий «геркулес» с двумя плетями на подвеске. Поначалу строители диву давались: риск немалый! Каждая плеть весила около трех тонн. Но не рисковать нельзя: на некоторые участки трубу можно забросить только по воздуху. В конечном итоге трубы на трассу доставили и нефтепровод Шаим — Тюмень сдали в установленные сроки.

Иван Тихонович Хохлов по представлению Тюменского обкома партии был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Позже он возглавлял Тюменское управление гражданской авиации.

Геннадий Михайлович Мясников вспоминает, что последний «красный стык» на трассе варили лучшие мастера — Юрий Беляев и Валерий Каленов: «Юра и сейчас стоит у меня перед глазами. Рослый парень, всегда подтянут, чисто выбрит. На стройке, где быт на первых порах кое-как налажен, многие перестают следить за собой, а то и опускаются. И работать начинают спустя рукава. Юрий не таков. И потому, что он железно противостоял неустроенности, люди к нему тянулись. Он всегда был стержнем коллектива. Кстати, жена его, Валентина, была единственной женщиной-прорабом на этой стройке…»

Профессиональная судьба самого Геннадия Михайловича во многом типична для «птенцов гнезда Щербины» — его аппаратного окружения в бытность первым секретарем Тюменского обкома партии. Борис Евдокимович охотно брал в аппарат специалистов самых разных отраслей и, дав время опериться, развить общественное чувство на партийном поприще, отправлял, как правило с повышением, в рабочий коллектив.

А вот к чему Борис Евдокимович относился безо всякого энтузиазма — так это к работе на трассе женщин, в том числе и в качестве инструктора или ответственного организатора. Благо если человек занят в столовой или магазине, но мотаться по трассе, будучи обремененной семьей, — женское ли это дело?

С подобным его настроем все были хорошо знакомы. Так, он не переставал удивляться, когда слышал имя жены Юрия Беляева — Валентины.

— Что она там делает на трассе? — сурово вопрошал он.

Со временем Щербина признал ее право быть там, где все. Но после шаимской встречи с Беляевой, вспоминал Борис Евдокимович, он был изрядно сконфужен. А дело было так…