Борис и Глеб

«<…> Собрались братья, русские князья, Владимир, называемый Мономахом, сын Всеволодов, и Давыд Святославич и Олег, брат его, и решили перенести мощи Бориса и Глеба, ибо построили им церковь каменную, в похвалу и в честь и для погребения тел их. Сначала они освятили церковь каменную мая 1, в субботу; потом же во 2-й день перенесли святых. И было сошествие великое народа, сшедшегося отовсюду: митрополит Никифор со всеми епископами — с Феоктистом черниговским, с Лазарем переяславским, с попом Никитою белогородским и с Данилою юрьевским — и с игуменами — с Прохором Печерским и Сильвестром Святого Михаила — и Савва Святого Спаса, и Григорий Святого Андрея, Петр Кловский и прочие игумены. И освятили церковь каменную. И, отпев им обедню, обедали у Олега и пили, и было выставлено угощение великое, и накормили нищих и странников в течение трех дней. И вот на следующий день митрополит, епископы, игумены, облачившись в святительские ризы и возжегши свечи, с кадилами благовонными, пришли к ракам святых и взяли раку Борисову, и поставили ее на возила, и поволокли их за веревки князья и бояре; впереди шли чернецы со свечами, за ними попы, и игумены, и епископы перед самою ракою, а князья шли с ракою между переносными оградами. И нельзя было везти из-за множества народа: поломали переносную ограду, а иные забрались на городские стены и помосты, так что страшно было смотреть на такое множество народа. И повелел Владимир нарезанные куски паволоки, беличьи шкурки разбрасывать народу, а в других местах бросать серебряные монеты людям, сильно налегавшим; и легко внесли раку в церковь, но с трудом поставили раку посреди церкви, и пошли за Глебом. Таким же способом и его привезли и поставили рядом с братом. И произошла ссора между Владимиром, с одной стороны, и Давыдом и Олегом, с другой: Владимир хотел раки поставить посреди церкви и терем серебряный поставить над ними, а Давыд и Олег хотели поставить их под сводом, “где отец мой наметил”, на правой стороне, где и устроены были им своды. И сказали митрополит и епископы: “Киньте жребий, и где угодно будет мученикам, там их и поставим”, и князья согласились. И положил Владимир свой жребий, а Давыд и Олег свой жребий на святую трапезу; и вынулся жребий Давыда и Олега. И поставили их под свод тот, на правой стороне, где и теперь лежат. Принесены же были святые мученики 2 мая из деревянной церкви в каменную в Вышгороде. Слава они князей наших и заступники земли Русской, ибо славу мира этого они попрали, а Христа возлюбили, по стопам его решились идти. Овцы Христовы добрые, они не противились, когда влекли их на заклание, не уклонились от насильственной смерти! Потому-то и с Христом воцарились в вечной радости и дар исцеления приняли от Спаса нашего Иисуса Христа, обильно подавая это исцеление больным, с верою приходящим во святой храм их, поборников отечества своего. Князья же, и бояре, и все люди праздновали три дня, и воздали Богу и святым мученикам. И затем разъехались каждый восвояси. Владимир же оковал раки серебром и золотом и украсил гробы их, также и своды оковал серебром и золотом, и поклоняются им люди, прося прощения грехов»^{535}.[178]

На месте убиения Глеба, на реке Смядыни, был основан монастырь Бориса и Глеба. Возможно, его построил еще в начале XII века Владимир Мономах. Был монастырь сначала деревянным. Каменный храм заложил здесь в 1145 году князь Ростислав Мстиславич, по-видимому, в день памяти святого Глеба — 5 сентября (судя по ориентации алтарной части на солнце — по азимуту, характерному именно для ранней осени). Строился он долго, видимо, не менее пяти лет^{536}. Из пяти сыновей князя двое — Роман и Давыд — носили имена святых. Храм был усыпальницей: в 1197 году здесь был погребен смоленский князь Давыд Ростиславич. К середине XVII века храм был заброшен. Он захирел за годы польско-литовского владычества в первой половине XVII столетия, после захвата поляками Смоленской земли во времена Смуты. К 1680 году от церкви оставались, видимо, одни развалины. Руины были разобраны на строительство сада, а потом на прокладку шоссе в XVIII—XIX веках. Облик храма может быть частично восстановлен благодаря археологическим раскопкам: «Это величественный, почти классический по своим четким пропорциям шестистолпный трехапсидный крестовокупольный храм»^{537}. С трех сторон храм опоясывала галерея — эта характерная особенность смоленской храмовой архитектуры впервые появилась именно у Борисоглебского собора. Возможно, галереи были построены не изначально, а к перенесению гробов святых в 1191 году^{538}. 11 августа 1191 года ветхие гробы Бориса и Глеба были перенесены в этот монастырь^{539}. Существует, впрочем, спорное мнение, что перенесены и положены в монастырском соборе были не старые гробы, а сами мощи^{540}.