Борис Годунов

Видя такие предосторожности, иностранцы, конечно, со своей стороны постарались усилить средства и способы своих наблюдений. Ближайший к московской границе (у Смоленска) литовский чиновник, «староста» оршанский (г. Орши) Андрей Сапега, направил за московскую границу своих шпионов («шпигов») тотчас, как узнал о смерти царя Федора. Они добыли ему много сведений, несмотря на все московские предосторожности. По характеру этих сведений и по степени их точности можно даже подумать, что они были собраны не в толпе, а в кругах, имевших связь с Москвою и хорошо осведомленных. Андрей Сапега особыми донесениями сообщал полученные им московские вести литовскому великому гетману Христофору Радзивиллу. Вот эти-то донесения и дают целый ряд любопытнейших показаний о том, что именно происходило в политических и придворных сферах Москвы в период первых сорока дней по смерти царя Федора, когда, по слову патриарха Иова, люди, «которые на Москве» мыслили «себе все обще, кому у них государем быть». Оказывается, что уже в январе 1598 года, недели через три после кончины Федора, Сапега знал, будто бы в Москве наметилось четыре кандидата на царский престол: Б. Ф. Годунов, о котором говорили, что он очень скорбит; князь Федор Иванович Мстиславский, первенствующий в Боярской думе сановник; Федор Никитич Романов, родственник по женской линии царя Федора, и Бельский, который при покойном царе был в опале, а теперь явился в Москву с большой свитой своих людей, желая стать царем. Сапега думал, что из-за престола в Москве может даже произойти кровопролитие.

По его соображениям, наибольшие шансы из всех кандидатов имел Романов как царский родственник. Прошло дней десять со времени этого письма Сапеги — и Сапега сообщает Радзивиллу новые вести из Москвы в письме от 5 февраля старого стиля (стало быть, до избрания Бориса). Вести на этот раз были удивительные: во-первых, рассказывали, что в последние свои дни царь Федор на вопрос Бориса, кому придется царствовать после него, ответил Годунову: «ты не можешь быть на престоле, ибо не высокого происхождения»; при этом будто бы царь указал на Ф. Н. Романова и сказал, что его скорее выберут в цари. Во-вторых, Сапега узнал невероятную и путаную историю о смерти царевича Димитрия. Ему сообщили,