Борис Аркадьев

Я написал эти строки, и сейчас же встал перед глазами горячий день 16 июля 1948 года, незабываемый матч на первенство страны против московского «Торпедо». Автозаводцы играли в тот день особенно хорошо и до самого последнего момента вели в счете. Вот уже ударил гонг, а счет 1:2. Мы проигрываем, но продолжаем наступать, рвемся вперед. И свершается, казалось, невозможное. За три с половиной минуты до конца встречи Владимир Демин после великолепного прорыва уравнивает счет, а еще через две минуты Валентин Николаев сильнейшим ударом в угол ворот приносит нам победу. Многие видели в этом счастливый случай, удачу. Нет и нет! Просто мы играли до самого конца, не сбавляя, а наращивая свои усилия. И хуже подготовленная физически защита торпедовцев не выдержала напора, рухнула в самый последний момент.

А ведь многие тогда уже покидали стадион, уверенные в проигрыше армейцев, считая, что положение «красно-синих» безнадежно. Так думали многие, может быть, даже все, кроме одиннадцати футболистов в красных футболках, продолжавших на поле сражение. Мы страстно хотели победить – и мы победили, потому что кроме желания у нас еще нашлись силы для его осуществления.

Я мог бы привести еще много примеров, подобных этому. А ведь в 1945–1946 годах у нас наблюдалась прямо противоположная картина, и многие болельщики называли нас тогда «командой первого тайма». Да, вначале часто после перерыва мы упускали преимущество, накопленное в первые сорок пять минут. Упорная работа, большой и кропотливый труд помогли нам ликвидировать этот недостаток.

Одной из примечательных особенностей игры команды ЦДКА, имевшей ряд больших успехов, было наличие своего, ярко выраженного почерка, своего, не схожего с другими стиля. Широкое маневрирование нападающих, умение в нужный момент сконцентрировать свои усилия на направлении главного удара, скрытность и неожиданность действий были нашими главными козырями. Играли в одно касание, мяч посылали, как правило, на свободное место – туда, куда выходил или должен был выйти отрывающийся от своего опекуна партнер. Конечно, это требовало от каждого большого индивидуального мастерства, умения быстро и правильно оценивать складывающуюся обстановку.

Но, пожалуй, самым большим и самым ценным нашим приобретением явилось то, что все без исключения члены команды были буквально влюблены в футбол. Он был для нас прежде всего игрой, подлинной страстью, и мы выходили на каждый матч с желанием поиграть вволю, красиво, доставить удовольствие себе и тем многочисленным зрителям, которые пришли смотреть нас. Мы отдавались игре целиком, самозабвенно, с такой же радостью и увлечением, как делали это много лет назад, в детском возрасте, гоняя мяч босиком на пустырях и зеленых полянках.

Мы были монолитным коллективом, людьми с одинаковым пониманием игры, но играли мы все по-разному. Тот, кто видел нашу команду в ее самые лучшие годы, помнит, наверное, что виртуоз дриблинга, неизменный любимец публики Володя Демин не был ничем похож на решительного, с молниеносным броском и кинжальной прострельной передачей Лешу Гринина; что аккуратный, артистически тонкий Валя Николаев был полной противоположностью сильному, мужественному, порой даже резкому Ване Кочеткову… Каждый играл по-своему, и тренер всячески поощрял развитие индивидуальных наклонностей каждого. Сливаясь воедино, дополняя друг друга, они делали разнообразней, а следовательно, неожиданней для противника игру слаженного армейского ансамбля.

Наконец – и это очень важно – мы все обладали, по-моему, достаточно высокой и разнообразной техникой. И все это вместе взятое помогало нам быть тем, чем мы были все эти годы, – сильной командой.

1963

Константин Есенин. [4] Та далекая золотая пора…

– Борис Андреевич! В свое время, почти уж тридцать лет назад, вызвал всеобщее удивление ваш переход из «Динамо» в ЦДКА. Ведь динамовцев вы сразу вывели в чемпионы!

– А во время войны в московском чемпионате команда выступала слабо. Я много лет был связан с кафедрой физподготовки Академии имени Фрунзе и ушел в армейский коллектив.

В ЦДКА ко мне отнеслись с большим доверием – не мешали экспериментировать, не докучали мелочной опекой.

– Команда у вас тогда подобралась неплохая.

– Коллектив был укомплектован, но без моего участия. Кочетков, Демин, Гринин, например, к моему приходу уже были в ЦДКА. Ну а Федотов и Капелькин – это были мои ученики.

– Кстати, о Капелькине. Он в 1938–1940 годах забил 45 мячей, а потом куда-то пропал…

– Он никуда не пропадал. Он не был увлекающимся спортсменом. Данные были хорошие, а футбол его почему-то не увлек… Довольно рано покинул зеленое поле.

– Но в общем вам все-таки досталась классная команда.

– Не скажите. Команда была средненькая. Если она и представляла собой что-то, то только потому, что в ней играл Федотов. Несмотря на громкие имена, команда нуждалась в доукомплектовании. Зенкин, Виноградов, Щербатенко… От них уже трудно было ждать роста.

– И кого же вы нашли, кого считаете своими учениками?