Борей

— На нашей «Громовой птице», она уже заправлена и точно летает, — ответил волхв, — проверено полетом вам на помощь в недавнем сражении под стенами вашего Города.

— Прикрытие?

— А зачем?

— От тех же змеев! — Утин опешил от такой реакции на простейший вопрос о безопасности.

— Расслабься, мэр, — еще раз хохотнул Древослав, — без моего приказа ни один Змей Горыныч рта огнедышащего не откроет.

На обсуждение некоторых нюансов они потратили еще пару часов, но уже глобальные вопросы никто не обсуждал. Всем и так было все понятно.

Кий включил свой личный канал радиосвязи.

— Тут?

— Присутствую, — донесся голос Алексея Поповича.

— Слышал, экспедицию готовят?

— В курсе.

— Просился?

— Да.

— И я, — вздохнул Кий, — не взяли, сказали, что нужен тут. Я думал Варю хоть возьмут, если не назначат руководителем, но нет, ее тоже не взяли.

— Мы с Сашей тоже в Городе остаемся.

— Ну тогда мне не столь обидно, — хмыкнул Кий, — если уж вас с Несмеяной не взяли, значит, там, герои не нужны, а только работяги.

— Самооценка вернулась на место? — весело проговорил Алексей.

— Угу, ты мне ее вернул.

— С тебя магарыч.

— У вас там в Городе алкоголя нет?

— У нас он в Городе стандартный, произведенный на фабрике для лечебных целей, а у вас его руками с душой делают. Я до сих пор вспоминаю ту настойку на хрене, которой мы праздновали победу над Кощеем, как божественную амброзию.

— Уболтал, чертяка языкастый, — улыбнулся Кий, — будет тебе бутылка амброзии и не одна, и не одного вкуса. Ищи завтра посылку там, где мы последний раз встречались.

Это утро для Борея не отличалось от остальных. Заместитель начальника охраны Китежа давно не ходил в рейды и на охоту и всегда просыпался в своей кровати у себя дома. Так как он по праву рождения был китежцем, то и жил в небольшом доме внутри периметра стен, а не в землянке снаружи. Домик, правда, отличался от землянки только тем, что его не закапывали в землю, и все. Он также был типовым, изготовленным на стандартных автоматических фабриках. Домик был на одного. Хотя Борею было уже за тридцать, но спутницы жизни он до сих пор не нашел. А все почему? Потому что основной страстью Борея свет-Микулыча была работа. Много девушек хороших перебывало в его домике, но ни одна не задержалась надолго. Как бы ты ни была влюблена в человека, но если тебе приходится не только засыпать, но и просыпаться одной, ты долго не протянешь с ним вместе.

Зазвонил телефон. Дом Борея был одним из немногих в Китеже, где имелся личный, а точнее, все же служебный телефон.

— Борей Микулыч слушает.

— Борей Микулыч, — раздался в трубке голос электронного секретаря, — вам надлежит прибыть в приемную главного воеводы через два часа.

— Но у меня через час заступление на службу, — попытался возразить Борей электронной «говорилке».

— Тысячник Борей Микулыч, все ваши служебные дела отменены личным приказом Пересвета Святославовича, — ответил секретарь, — вам надлежит прибыть в приемную через два часа.

Больше информация не повторялась, и тысячнику пришлось бы, если, конечно, захотелось оспаривать далее приказ, говорить на фоне гудков в трубке. Борей был хорошим воином и подчинялся приказам, но он был при этом из лесовиков, в душе не переносящим Дисциплину. Прежде чем собираться в зал совещаний, а не на службу, он позвонил на эту самую службу и узнал, что действительно ему выдан внеплановый выходной личным приказом главного воеводы.

Ровно через два часа, минута в минуту, Борей Микулыч вошел в приемную Пересвета Святославовича.

— Входите, вас ждут, — после распознавания личности сообщил ему электронный секретарь.

В кабинете его ожидало два человека. Сам Пересвет Святославович и главный волхв Китежа Светоч Гостомыслович.

— Проходи Борей, — кивнул вошедшему Пересвет, — и давай без чинов и званий с регалиями, а то мы тут до вечера просидим друг друга правильно называя.

— Как скажете… Пересвет Святославович.

— Дело у нас к тебе, тысячник, — открыл рот Светоч Гостомыслович, — не знающее промедления. Скажу сразу, ты почти единственная кандидатура, но мы с Пересветом не решились назначить тебя без твоего согласия.

— То есть шанс отказаться у меня есть, хоть и небольшой? — уточнил Борей.

— Меньше ушка в иголке, — каркнул волхв.

— В иголке? — не понял тысячник.

— Ох уж мне эти современные люди, взращенные на одних лишь только автоматических фабриках, — скривил рожу Светоч Гостомыслович, — и даже что такое иголка, не знают.

— Иголка, — пояснил воевода, — это приспособление для починки одежды в древние времена. Маленькая тонкая полоска с одним острым концом и ушком в другом, куда протягивали нитку.

— Это еще до изобретения автоматических фабрик было?

— Это до изобретения фабрик еще было, — хмыкнул волхв.

— Хорошо, — кивнул воевода,— я понял, что отказаться не могу, а в чем заключается задание?