Борей

Тем временем у подножия вулкан началось действие. Людей выстроили полукругом, спинами к вулкану, и на их глазах маленькие великаны начали сражаться меж собой на копьях, выданных им Хралом. Бились не все со всеми, а только двое мальчиков меж собой. Техника их не впечатлила никого из группы Борея. Это было варварское ремесло копейного боя, а не искусство, которому учат горожан и лесовиков учителя фехтования. Тот же Ньял мог бы много сказать про фехтование на копьях и не потому, что использовал в бою посох, а он где-то похож на копье, а по причине чтения многих умных книжек в библиотеке первых колонистов. Но ведун сейчас молчал, наблюдая, за происходящим и никому ничего не хотел говорить.

Не сказал он, что в древние времена, когда на прародине еще не знали пороха и только знакомились с обработкой металла, не было у людей такого понятия, как «фехтование», впрочем, как и рукопашного боя. Люди дрались и на топорах, и на мечах, и на копьях, и голыми руками, но вот именно как искусство это не рассматривали. Это было что угодно, от желания выжить до ремесла, приносящего доход, но никак не искусство. Искусством фехтование станет позже, очень поздно, когда уже будет изобретен порох, когда появляться профессиональные армии. Когда для власти предержащих фехтование перестанет быть ремеслом, а превратиться уже в забаву, теребящую нервы адреналином. Чтоб заниматься искусством нужно много времени. Из крестьян плохо выходят художники и литераторы, ибо у них нет времени учиться и совершенствоваться. Нужно много и качественно работать. Так и для фехтования, как для любого искусства, требуется время, которого нет у солдата, для которого оно ремесло жизненно необходимое. Ведь любой прием нужно оттачивать годами, и годами он может не получаться. У солдата нет столько времени и возможностей, любой не прошедший в бою финт может закончить его грешную жизнь, и искусство так и останется в нем нереализованным. А вот вышедший в отставку солдат, когда фехтование перестает быть ремеслом, может как раз долго тренироваться и изыскивать разные варианты атак и защит, а так же их комбинации. И становится учителем фехтования, передавая свой опыт другим. Расцвет фехтования как искусства обычно выпадал на послевоенные времена, когда много отставных военных приходили домой без медяка в кармане и искали, чем можно было бы заработать, кроме как податься в наемные убийцы. Бывали исключения. В одной восточной стране искусство фехтования зародилось, когда завоеватели запретили населению носить оружие. Нужно было сопротивляться, но было попросту нечем, и тогда начали фехтовать всем, чем можно было, от вееров, до скамеек и тяпок. А также зарождалось искусство рукопашного боя, так как людям с клинком или топором в руках не нужно было думать, как убить людей пустой рукой. А вот когда у них забрали оружие, пришлось учиться бить противника руками и ногами. Зачатки этого были еще в древности, но они были больше как сопутствующие оружейному бою навыки, в отдельное ремесло и далее в искусство они выделились после запрета гражданским людям носить при себе всевозможное оружие. У этих дикарей-великанов не было еще ни искусства фехтования, ни рукопашного боя. Они дрались примитивно, но зато пытались не удивить противника, а именно поразить его.

Первая пара прекратила драться тогда, когда один из малолетних великанов опрокинул своего оппонента и занес над ним копье, обозначая последний «смертельный» удар». Взрослые эвеки заорали, видимо, приветствуя победителя. От полукруга отделился Храл. Он поздравил победителя и за шкирку взял одного из людей. По страшной иронии этим человеком оказалась девушка. Молодая девушка из лесовиков, Борей не раз ее видел, но не помнил, кто она такая и как ее зовут. Вождь подвел к огненному руслу победителя из молодых великанов и девушку, белую от страха.

— Обряд инициации, — буркнул Ньял.

— Что это такое? — дрожащим голосом, спросила бледная Ольга.

— Перевод из мальчиков в мужчины путем обряда, — было ей ответом.

— Вопрос только, какое место в этой инициации отведено людям, — прошептал Борей.

— Боюсь малоприятное, — проговорил ведун.

И тут Храл подхватил девушку, как куклу, двумя руками и бросил в русло лавы.

— Нет! — только и успели услышать члены группы Борея голос девушки, который потонул в ее же криках боли, пока она не растворилась в огненной реке под ликующие криками эвеков.

Увидев, что их ждет, остальные пленники рванулись бежать, но были сразу пойманы недремлющими стражами и водворены на место.

— Мать… — поговорил Игорь.

— Вперед, спасть наших! — было рванулся на выручку Олег.

Но Борей остановил его.

— Хочешь быстро и легко сдохнуть?

— Но их же всех так же… — указал на пленных горожанин.

— Да, — согласился с ним Борей, — а если мы туда сейчас побежим, впятером супротив их тридцатки, то и нас, а потом и всех остальных.

— Но что же делать? — в глазах парня был ужас.

— Этих мы уже не спасем…

— Но там Серега! — чуть не крикнул Игорь.