Борьба за трон

— И я также! — вскричал майор Ловик. — Когда узурпатор будет убит, нам останется только провозгласить королем Иакова.

— Все это хорошо, — заметил Джон Френд, — но мы сильно рискуем, ибо нападение может и не удаться.

— Мы рискуем при всяком нападении, — возразил полковник Темпест. — Что же вы со своей стороны предлагаете?

— Мой план, — сказал сэр Джон Френд, — заключается в следующем. По воскресеньям принц Оранский всегда ездит из Кенсингтонского дворца в церковь при Сент-Джемском дворце. Надо застрелить его в это время. Что вы скажете?

— Да, это вернее, — послышалось несколько голосов.

— Может случиться, однако, тысяча непредвиденных обстоятельств, которые могут спасти принца, — произнес капитан Портер. — У меня есть свой план, который я не могу, однако, вам сообщить сейчас.

— Войдите на возвышение и говорите, — кричали некоторые.

Но капитан оставался на своем месте.

— Теперь выслушайте, господа, и меня, — сказал, входя на возвышение, сэр Барклей. — Охрана короля Вильгельма состоит не более как из двадцати пяти человек. Я привез с собою сорок человек гвардии короля Иакова. С ними я берусь напасть на карету принца, когда она въедет в Гайд-парк. Полдюжины наших солдат захватят ворота и запрут их. Если смело повести нападение, неудачи быть не может.

Это предложение было принято всеми, насколько можно было судить по возгласам одобрения, раздававшимся во всех углах зала.

— Гвардия принца будет, без сомнения, храбро защищать его, — сказал сэр Джордж. — Но им с нами не справиться. Все они должны быть убиты, как и их государь. Я лично берусь руководить нападением.

— Тогда победа несомненна, — загудели голоса.

Когда стихли аплодисменты, сэр Фенвик сказал генералу Барклею:

— Кажется, мы остановились на вашем плане.

— Да, да, — раздались голоса со всех сторон.

— Ручаюсь, что мы достигнем своего, если только не возникнут какие-нибудь непредвиденные затруднения, — продолжал сэр Фенвик. — Через два дня должно состояться в этой комнате другое собрание для того, чтобы условиться относительно окончательных приготовлений.

Решение было принято, и собрание стало расходиться.

В тот же самый вечер трое из заговорщиков, присутствовавших на собрании, а именно капитан Пендерграсс, Фишер и Делярю, заседали в другой таверне на той же улице.

Они тихо говорили между собою.

— Не знаю, как вы думаете, господа, — сказал один из них, — но что касается меня, то я, по совести, не могу примириться с предполагаемым убийством короля Вильгельма. Одно слово может предупредить это зло деяние, и слово это нужно сказать. Я говорил об этом с отцом Джонсоном, но он стал угрожать мне смертью, если я позволю себе хоть пикнуть. Тем не менее я решил открыть заговор графу Портланду. Вы, впрочем, можете действовать, как хотите.

— Нет, если вы так решили, то и мы не отстанем от вас.

На следующее утро около 11 часов Вальтер был уже в Сент-Джемском парке, откуда через Гайд-Парк направился в Кенсингтонский дворец с целью сделать предварительную рекогносцировку.

Он был не более как в двухстах шагах от дворца, как вдруг дворцовые ворота широко распахнулись, и показался сам король, ехавший верхом. Впереди него было около дюжины гвардейцев и столько же их двигалось сзади. Рядом с ним ехал его адъютант капитан Верной.

На Вильгельме был великолепный малиновый камзол, шитый золотом, и широкополая, украшенная перьями шляпа, из-под которой спускались на плечи длинные локоны парика. Высокие сапоги и галстук из фламандских кружев довершали его костюм.

Нельзя было сомневаться, что это был сам король. Крупные черты лица, орлиный нос, темные быстрые глаза, как будто чего-то ищущие, все это указывало на Вильгельма III.

Тихо проезжая возле Вальтера, Вильгельм устремил на него свой орлиный взор. Капитан Кросби снял шляпу и сделал низкий поклон. Король быстро обернулся к своему адъютанту и спросил:

— Кто это?

— Не знаю, ваше величество, — отвечал капитан.

— Спросите, как его зовут, — продолжал Вильгельм, останавливая красивого коня, на котором он ехал.

Вальтер сделал было попытку идти дальше, но адъютант был уже около него.

— Его величество желает знать ваше имя, сэр, — сказал он.

— Меня зовут Вальтер Кросби, — последовал ответ.

Когда адъютант передал его слова королю, тот на несколько секунд задумался и сказал:

— Велите ему явиться завтра к десяти часам утра в Кенсингтонский дворец.

Вальтер почтительно поклонился, и король поехал дальше. Это происшествие чрезвычайно смутило молодого якобита, который не знал, что ему теперь делать. Ему представлялся великолепный случай покончить с королем, но вся душа возмущалась в нем при этой мысли. Обсудив дело, он решил исполнить приказание короля, но не сообщать ничего об этом свидании своим товарищам.

На следующее утро он явился в Кенсингтонский дворец без всякого оружия, чтобы потом его нельзя было обвинить в каком-нибудь преступном умысле.