Борьба за троглодитов

Если так, рождается вопрос: а можно ли у нынешнего реликтового троглодита, когда он будет пойман, восстановить заглохший инстинкт и утраченный навык изготовления примитивных «орудий» — от начальных до максимально сложных из доступных ему, т. е. мустьерских? Представим себе грядущий эксперимент: содержимую в неволе особь мы станем стимулировать и голодом, и видом туши, и показом движений, раскалывающих и заостряющих камень. Научится ли? Останется иксом, принужден ли он будет подражать представителю иного вида, человеку, столь же интенсивно, как подражал бы сородичу-троглодиту. Час придет, эксперименты ответят.

Оппонент упорствует в последний раз: огонь, прометеево свершение, как же огонь-то у неандертальцев без слов и понятий? Но показано, что никто не открыл и не изобрел огонь. Наоборот, тысячелетиями не знали, как от него избавиться. Правда, и вреда особого он не причинял, так как погореть было почти нечему. Но тут и там затлевала и дымила подстилка в логовах палеоантропов. В природе подстилка в любых берлогах, норах и гнездах сложена как раз из таких материалов, которые способны затлеть от искры. Но только данный вид, эти ископаемые троглодиты, сыпали вокруг себя искры, вернее, искры, помимо их намерения, сыпались, когда они обивали камень камнем. Это был совершенно случайный побочный плод, и лишь очень понемногу его стали одомашнивать. В 1954 г. мы с двумя помощниками провели серию опытов высекания искр двумя кремнями без помощи металла, на разный способный к тлению материал. Результаты опытов опубликованы. Прометея не было. Не было и дальновидного, сообразительного наблюдателя пользы от извержения вулкана, от лесного пожара.

Потому что не было людей. Это были не люди.

Неоспорим анатомический факт, что различие между неандертальцем и Homo sapiens достигает ранга различия видов использует расизм: значит, говорит он, научно доказано, что в принципе различные люди по своей природе принадлежат к разным видам! Ошибка же в том, что неандертальцы — не люди. Существа, не имеющие членораздельной речи, тем самым находятся вне понятия «люди». Достаточно точно и многими аргументами установлено, что у искомаемых неандертальцев не было членораздельной речи, как нет ее у живых реликтовых неандертальцев.

Мало сказать — не люди. Пропасть яснее, если сказать — антилюди.

Прочитав, что представляет собою палеоантроп, морщатся: омерзительно, тошнит. Вот это и великолепно! Это согласно с идеей развития. Образ, раскрывшийся на предыдущих страницах, ведь это то, от чего отталкивалась с истинным омерзением вся наша история, и тем решительнее, чем больше мы становились людьми. Если бы мы спросили себя, что люди сейчас считают самым мерзким и отвратительным, ответ гласил бы: то, что было присуще доисторическому предку. Хотите воссоздать образ этого предка? Вспомните все, что вам мерзко, и значительная часть пригодится для портрета. Иначе история была бы не путем, а треком. Единственная константа, которой можно охарактеризовать человека: он существо, неуклонно уходящее все дальше от исходного состояния, причем с ускорением.

Троглодиты ни в каком смысле не люди. Сейчас это стало важно подчеркнуть и для практики: мы видим на кадрах, снятых Р. Паттом в лесистых горах Северной Калифорнии, шагает как бы человек, правда весь в черном волосе, но впрямь человек. Это делает особенно наглядной дилемму: нет ли у нас по отношению к нему моральных или правовых обязанностей? Нет. Это существо не только другого рода или вида, чем мы, но другого семейства, хоть люди и произошли именно от таких существ. Ничто не возбраняет ни насилия, ни, если надо, умерщвления. Надо выбросить из головы помысел о «получеловеке». Французский писатель Веркор, создав такой образ, породил вместе с ним и безвыходные правовые и этические проблемы, которых на самом деле нет. Троглодиты — объект естествознания и только естествознания.

Не признаю себя виноватым, что вынес эту проблему на страницы «Комсомольской правды» и еще десятка газет, научно-популярных и литературно-художественных журналов. Не виновен в профанировании науки.

Довольно было бы сослаться на то, что если реку запрудит хоть утес, она обогнет его и ручейками, и по низине. Науку не перекрыть. Но есть тут и обстоятельства более специальные, небывалые.

На этот раз открытие надо было делать с помощью знаний, опыта и инициативы народа. Спросить его и попросить его помочь. Это — магистраль данного исследования. Прямой путь к непознанному. И естественно, что такого рода вовлечению народа в научное дело благоприятствует социалистический общественный строй. Приоритет нашей страны в поиске, обнаружении, изучении живых троглодитов еще раз зримо подтвердил бы преимущество этого строя. Ни с одной страной не сравнимая сеть местных газет, высокая и умная отзывчивость миллионов на передовое начинание, глубокий крах дедовских предрассудков. Где, как не у нас, собрать неводом огромную добровольную информацию. А может быть, и разыскать умельцев.