Борьба за троглодитов

С высоты горы Джинал просматривается и долина Малки, взбирающаяся и протискивающаяся в фиолетовое Приэльбрусье, и океан окаменевших волн, заканчивающийся тридесятыми снежными цепями где-то в дальнем небе. Люди живут только по ниточке реки. Чтобы пересечь поперек все эти горные валы нужны сутки, сутки, сутки карабканья, до горизонта, вероятно, не меньше месяца. Есть там все — от голых скал до лесных дебрей. Птичьи гнезда и разное зверье, дикие плоды и корни растений, живность в почве и в ручьях. Чего там нет, так это людей. Могуч, огромен и уж вовсе не туристичен и не курортен горный Северный Кавказ. Не вижу, как ни вглядываюсь, что могло бы противоречить пусть скудному обитанию редких реликтовых гоминоидов в этих девственных громадах, откуда, впрочем, нужда гонит их на людские пастбища и посевы. И позже, уже внизу, когда наш «запорожец» вжимается в дно одной из многокилометровых боковых «балок», когда мы пешком пробираемся по берегу потока, я вижу в скальных навесах, в гигантских бурьянах немало убежищ, где они могут скрыть свой след и даже затаиться недалеко от селений. Пожилой кабардинец в Сармакове толкует со мной: «Таиться они умеют. Вот даже хоть на той стороне улицы затаился бы, вы его не различите. Они тут в Кабарде действительно водятся, в этом вы можете не сомневаться, но трудно вам будет их изучать, так как они к нам почти не ходят, а мы к ним вовсе не ходим, так уж повелось».

И наверху на Джинале, и в «балке», и на лавочке в Сармакове одна мысль повторялась в моем мозгу. Все, что мы узнали по всему миру, в том числе и тут в Кабарде, это — непреднамеренные встречи (преднамеренное наблюдение было, пожалуй, только у Ю. И. Мережинского). Мы доросли до проблемы: как перейти от коллекционирования непреднамеренных встреч к преднамеренным встречам? Нет, не для того, чтобы кого-то «убедить» и тем выдавить из кого-то «пожалуй, да». Но таков дальнейший этап исследования. Только значительная сумма непреднамеренных встреч смогла послужить его фундаментом. Достаточно ли мы узнали, чтобы какой-нибудь совет мудрейших смог извлечь из этой информации вывод, как сделать встречи преднамеренными? Надо настойчиво пробовать. Но если мы знаем еще недостаточно, надо расширить серию записей непреднамеренных встреч хоть в десять раз. Ведь рано или поздно мы окажемся в такой мере осведомленными о биологии реликтовых палеоантропов, в том числе об их отношениях с людьми в разных областях, когда прием, ведущий к преднамеренным встречам, найдется.

Тогда начнется вторая половина истории изучения троглодитов.

12. Декартова загадка

Снежный человек. Смешные слова. Так вот что таится за улыбками. Изолированность и одиночество доискавшейся кучки, окруженной молчанкой. Мы машем, как Робинзон, а от нас отворачиваются. Почему же приговор к строгой изоляции, если так ново, важно и неоспоримо, что, казалось бы, сотни тысяч рук должны вытянуться навстречу? Вздымаются, правда, еще, еще и еще пары рук. Но каждая из них тоже обречена на страдания отверженности. Конечно, и это бой за научную молодежь. За ее совесть — основу науки. Но ведь за нее ведут бой и авторитеты, дающие уроки борьбы запрещенными приемами — молчанкой.

Можно привести разные примеры организованного безмолвия. Вот один пример из начального периода нашей работы, другой — недавний.

В мае или июне 1959 года два руководящих деятеля Китайской академии наук находились в Москве. Я беседую с одним из них по телефону. Слышу волнующий ответ: они только что как раз согласовывали между собой тот максимум, который имеют право мне сообщить: «наша Академия имеет чрезвычайно важный материал, о котором пока не может вас информировать, но мы сообщим вашей комиссии полностью все эти данные не позже августа». В те же дни другой из них, вышестоящий, посетил редакцию одного московского журнала и на вопрос сотрудников: нет ли новых данных о снежном человеке, — ответил, что новый материал есть, причем такой, опубликование которого будет переворотом во всей науке о происхождении человека. Нелегко мне было дожидаться августа. Но прошел и август, потекли месяц за месяцем. Я писал своему коллеге, руководителю параллельной нашей комиссии по проблеме снежного человека, а он молчал. Наконец, много спустя его неофициальный ответ через третье лицо: «Пусть профессор Поршнев не думает, что мы хотим что-либо скрыть, но имеющийся материал и вопрос о его опубликовании еще находится на рассмотрении высшего руководства». Намеком дано понять, что материал добыт не совсем внутри государственных границ. С тех пор прошло девять лет. Безмолвие.