Борьба за существование

Вина перед Настей, которая меня разъедала, испарилась. Вместе с этим ушла боль и пустота. А в голове осталась лишь холодная решимость довести дело до конца. И чёрная, как лоскутья предрассветной ночи, злоба. Убить троих последних Синдикатовцев. Ради неё. Ради Гоблина. Ради погибшего Филина, и даже Вики этой несчастной.

- Это называется "вытрахать дурь", - пояснила Света, садясь напротив меня с кружкой кофе. - Ты спустил все это вчера ночью и обрёл равновесие. Достиг гармонии.

- А если я захочу повторить? - прямо спросил я, глядя ей в глаза и отпивая чай.

- Я подумаю, - хитро улыбнулась Света. - Возможно, наши желания совпадут ещё раз.

- Сестренка ломается? - проворковал от дверей девичий голосок. - Ну и пусть. Если что - ты всегда можешь попросить об этом меня.Ангелина вошла на кухню, вытаскивая из шкафа кружку и наливая в неё кипяток:

- Обещаю, зайка. Ты не пожалеешь.

Я покосился на Свету. Но её лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Словно восковая маска.

- От женщин кругом голова. Влюбись - хлопот не оберёшься? Девочки не дают прохода, Линчеватель?

- Ну не каждый же день у тебя гостят такие мальчики, Кот, - проворковала Ангелина.

Вместо ответа, Кот подошёл ко мне и посмотрел в глаза.

Его взгляд цепко вцепился в меня, словно пытаясь достать до самых потаённых глубин моей сумрачной заблудшей души. И я принял эту игру в гляделки.

- Наш Линчеватель изменился. Вернулся к своему прежнему состоянию. Добро пожаловать обратно, брат. - Кот хлопнул меня по плечу. - Уж не знаю, как Свете это удалось, но…

- Да известно как, - хихикнула Ангелина. - Сидит уставшая, но жутко довольная. И синяки под глазами от недосыпа.

- Ладно, - кивнул Кот. - пойдем. Покажу тебе кое-что, чтобы закрепить результат.

Я лишь пожал плечами, встав из-за стола и направившись следом за Котом. В полном молчании мы не торопясь выбрели на задний двор, выходя к широкой , покрытой пожухлой травой, которую ещё не успел скрыть снег лужайке, вокруг которой стояло несколько лавочек. На середине я разглядел установленный черный камень, и мною сразу овладело любопытство:

- Джокер помер? – на всякий случай уточнил я, всматриваясь в край памятника.

Но Кот юмора не оценил. Или не понял. Лишь вопросительно посмотрел на меня, словно пытаясь понять: совсем я ебанулся, или процесс сумасшествия еще можно обратить вспять?

- Джокер жив, - ответил он. – Сейчас сам все увидишь.

Покачав головой, я направился к плите.

"Фёдор Карамазов. ??? - 2031 год. Покойся с миром, брат".

- Это кто? - озадаченно почесав в затылке, спросил я у Кота.

- Гоблин, - хмуро ответил товарищ.

Я потрясенно сел на лавку, глядя на памятник.

- Близняшки так и не узнали, где он похоронен, - продолжил Кот. - Да и скорее всего похоронами назвать это было сложно. Так, закопали в общей могиле. Так что я решил поставить памятник здесь.

- А год рождения почему неизвестен?

- С семнадцати лет Гоблин скитался по нашей необъятной стране. Здесь он объявился лет семь назад. С документами на это имя. Так что хуй его знает, как его звали до этого момента, да и дата рождения тоже покрыта черным как ночь мраком. Так что пришлось сделать так.

Я уселся на одну из лавочек и замолчал, глядя на чёрную надгробную плиту. Каждый думал о своём. В голове пролетали моменты нашего знакомства, побег от полиции, езда по натянутому как трос проводу оптоволокна, веселые пробуждения на новой квартире, когда Гоблин являлся без приглашения. С каждым таким воспоминанием, пустота в душе рассеивалась, словно утренний туман. На ее место пришла такая лютая, черная злоба, что я плотно стиснул зубы и сжал кулаки так, что костяшки побелели, а ногти до крови впились в ладони. Глаза затянуло мутной поволокой, а руки словно сами собой сжались в кулаки. В горле встал плотный ком. Я пытался вдохнуть, но стылый морозный воздух словно стал вязким, не желая проникать в легкие.

- И помни: он не для того помер, чтобы ты раскис, - донёсся до меня далекий голос Кота. - Иначе…

- Иначе, все это зря, - пробормотал я, глядя в темно - свинцовое небо, нависшее, казалось, над самыми верхушками деревьев и будя в душе чёрную злобу. глаза вспыхнули огнем.

- Я убью их, - спокойно прошептал я ледяным тоном. - Ебаный ты ублюдок. Я доберусь до тебя. Ну, подожди, блять!

- Ловлю на слове, Линчеватель, - сказал знакомый глумливый голос. - Запомни этот момент. Если ты не сдержишь своего слова…

- То что? - переспросил я, глядя в глаза стоявшего за могильным камнем призрака.

- Узнаешь, - зло прошипела Настя.

- Иди-ка ты нахуй, девочка, - ответил я. - Ты сама вписалась в это непонятное. И моя совесть чиста. Прости Кот. Вьетнамские глюки.

- Бывает, - спокойно развёл руки мой собеседник. - Я так понимаю, у тебя ещё остались дела в городе?

- С чего ты взял? - удивленно переспросил я, глядя на Кота

- Иначе ты бы уже давно свалил. Рассказывай, - спокойно сказал он. - Кого именно "всех" ты собрался там завалить.

- Виктор Прохоров, - коротко ответил я.

- А причем здесь местный окружной шериф? – все еще не понимая, переспросил Кот.

- Долгая история, - попытался было отмахнуться я. Но Кот не отставал: