Борьба за обед: Ещё 50 баек из грота

Мерцают светляки. Воздух прочерчивают извилистые белые дорожки насекомых, подсвеченных огнём. За ними под своды навеса врывается летучая мышь, стремительно разворачивается и вновь исчезает.

Переплетающиеся лианы – это висячее обрамление скального навеса – в отблесках огня шевелятся и кажутся вьющимися змеями. Пересекающиеся тонкие кривые стволики невысоких деревьев становятся шагающими ногами неведомых птиц. За ними таятся белые стволы деревьев побольше – или же это бока страшных зверей?

В густых кущах всё время что-то происходит. Днём к стоянке не подошёл бы ни один зверь, но ночь живёт по своему распорядку. Порой в кустах светятся чьи-то глаза, долго неподвижно смотрят на костёр, а потом беззвучно исчезают. Лишь свистящее сипение выдаёт дикдика, шевелящего своим тонким носиком, и прогоняет тревогу, но не надолго. Оглушительно стрекочут цикады и не дают прислушаться к говору леса. Шорох листьев может значить что угодно. Возможно, это шебуршат длинными подвижными хоботками тонконогие прыгунчики, причмокивая и тараща круглые глазёнки. Может, это суетятся песчанки или мыши, а может – какие-то их враги. Или же роются в опаде своими бугристыми рылами молчаливые кустарниковые свиньи с густыми белыми гривами и кисточками на оранжевых ушах. А может, крадётся, струится гибким телом то под ветвями, то по ветвям смертоносный леопард. Впрочем, пятнистую кошку ночью не услышишь и не увидишь, пока не будет слишком поздно.

И тишина, и звуки одинаково опасны. Кто-то громко продирается сквозь бурелом – наверное, буйволы вылезли из своей трясины и бродят по краю болота. Днём их чёрную тушу хотя бы видно издалека, а ночью попасться под кривые рога и широкие копыта совсем безнадёжно.

Вот раздался хриплый треск, переходящий в сиплые вопли. Это неведомое чудовище или просто безобидный древесный даман – любимая дневная добыча? Вот в чаще некто гнусаво квакает-мычит – это лесные духи или стройный дукер с чёрной полосой вдоль морды и рыжим хохолком на лбу между крошечными рожками? Вот что-то затрещало-заверещало – это голос предка или злится на кого-то гигантская крыса? Вот сверху, с крон, доносится сначала отрывистое, а потом всё более истеричное кряканье – это души умерших или летучие лисицы-крыланы ссорятся из-за душистых фруктов?

Мрак разрывается от приглушённого деревьями истошного визга и отрывистого хохота. Это где-то вдали, на берегах болота, стая гиен затравила водяного козла или, может, болотного козла-редунку. Утром можно будет проверить, возможно, что-то удастся перехватить после пиршества хищников.

Круг света охраняет людей от ночного мира. Блики огня отражаются от вымазанных красной охрой лиц. Человек сжимает висящую на груди подвеску из каури. Гладкая раковинка успокаивает, вселяет уверенность: взойдёт солнце, наступит утро, страшные звуки утихнут, страх уйдёт, привычный мир вернётся.