Борьба за любовь

— А почему она не тронула меня? Ведь я был один и совершенно беззащитен, когда… сорвался. Не значит ли это, что ее измененное межпространством больное сознание почувствовало наше родство? — словно размышляя вслух, проговорил Анторин.

— Не будем исключать такую возможность, но полагаться на это не стоит. Вполне вероятно, что она просто не обратила на тебя внимания, будучи увлечена нами. Или просто не посчитала угрозой, — ответил Рафэ.

— Как бы то ни было, но нам нужно найти способ общаться на недоступном для нее уровне. Вторжение в сознание мы сразу же почувствуем, слишком грубо и болезненно она проникает в мысли. Так что нужно перейти на ментальное общение, — предложила я.

— И как же мы это сделаем? — спросила Касиян. — Особенно мы с Моной.

— Что-нибудь придумаем. Так ведь? — произнес Рондай, обращаясь к доминанту.

Мы же ничем не могли им помочь, ведь только Рони и Рафэ были учеными в нашей команде и понимали саму суть подобных процессов. Так что мы занялись обустройством лагеря на возвышенности, чтобы был обзор со всех сторон. Рондай и доминарий наладили ментальный контакт и решали вопрос всеобщей связи. Я ощущала их общение, как отдаленный шорох, но Рафэ не впускал меня в диалог, и расслышать слова не удавалось. Из объяснений Анторина я поняла, что для обоюдной сознательной связи нужны магические импульсы с обеих сторон. Иначе общение будет зациклено, как наше с доминантом. Из этого следовало, что проблема во мне и моих фрейлинах. Мы не обладали магической энергией, и даже я, имея способность впитывать магию и управлять чужими силами, в данном случае была совершенно беспомощна.

— Не терзай себя, мы найдем его, — тихо проговорил Анторин, присев рядом со мной и протягивая кусок хлеба с сыром.

— Спасибо, — поблагодарила скорее за поддержку, чем за еду. Голода я здесь совершенно не чувствовала, так же как и физической усталости. В этом невероятном месте жизнь словно остановилась… или ее здесь вообще не было в привычном понимании?

— Ты еще сильнее, чем я думал, — задумчиво произнес император. — Хотя казалось, что более сильного человека я никогда не встречал. Вернее, еще три года назад я думал, что знаю двух сильнейших в истории женщин, но одна из них оказалась не той, кем я ее считал.

— Не суди ее, — ответила шепотом. — Похищение и воздействие магией жизни на ее туманную энергию изменило Раниярсу. Она по-прежнему та, кого ты считал сильнейшей и кого любишь. Она вернется. Не может не вернуться, ведь дома ее ждет долгожданный и такой желанный сын. Просто подожди и не соверши глупость, отвергнув ее, когда она придет к тебе.

— Нет, не вернется. Она ясно дала понять, что не желает никакой связи с нами, когда лишила памяти и отправила восвояси посланных мной соглядатаев, — скривившись, как от горечи, ответил Анторин.

— А тебе бы понравилось, если бы за тобой неусыпно следили именно тогда, когда хочется побыть одному и обдумать свою жизнь? — спросила я. — Дай ей время и не дави. Просто представь, что все, чему тебя учили и чем ты жил, в мгновение рухнуло, повергнув тебя в нечто новое и неизведанное, чуждое твоей природе. Ведь Раниярса всю свою жизнь была туманным магом и боролась против других разновидностей силы. Но ее жизнь в мгновение перевернулась, когда ей изменило ее собственное тело, приняв магию жизни и отторгнув туман. Я ее понимаю как никто.

— Но ты не сбежала от новой жизни, не оттолкнула тех, кто тебя любит. Ты приняла себя новую как благо и позволила близким разделить это благо с тобой, — не желал услышать то, что я старалась донести до него, Анторин.

— И поэтому я скрывала ото всех просыпающиеся во мне новые смертоносные силы, — усмехнулась, вглядываясь в бескрайние просторы небытия. — Даже сильнейшие имеют право побыть слабыми и принять это. Не отбирай у любимой это право. Иногда одиночество необходимо для того, чтобы понять, насколько необходимы те, кто лишает его.

Понял ли меня Анторин? Я не знала, но это была его борьба, и я сделала все, что могла, чтобы помочь ему. Больше мне сказать было нечего, и я отошла от императора к подругам, которые тоже нуждались в моей поддержке. А кто же поддержит меня? Карай… Моя душа кричала и рвалась к нему, ведь сейчас он был ближе ко мне, чем на протяжении всего последнего года. Но я не знала, в каком направлении искать, и боялась, что найду не того мужчину, которого полюбила. Межпространство изменило сознание Немии почти до неузнаваемости, а что, если и Карай стал другим?

От пугающих мыслей отвлек голос Рондая.

— Мы решили проблему, — воскликнул он, подойдя к нам и приобняв за плечи меня и Касиян.

— Рада за вас, но обниматься еще рано, — проворчала фрейлина, стряхивая его руку со своего плеча.

— Скажешь, когда будет не рано? — игриво подбоченившись, поинтересовался маг.

— Когда жена тебя поджарит, так уж и быть, приобниму надгробный памятник, — ехидно ответила Ян.

— Вот в кого они у тебя такие колючие? — обиженно поинтересовался Рони.

— В меня, — коротко ответила я. — Разобрались, что делать, так делайте.

— Будет немного больно, — предупредил Рафэ, тоже подошедший к нам.