Борьба с членсом

— Затычка от коня! Пошел!..

Солнышко вытянул вперед свой правый щуп и вдруг обнаружил, что тот отвердел, как ничто другое на планете Солнышко. Он поставил его осторожно перед собой, переместил на него вес своего изменившегося тела и начал медленно подтягивать два остальные

щупа. Они тоже отвердели! Солнышко напрягся, запыхтел, каким-то образом согнул все-таки эти щупы, почти коснувшись торсом с центром родной почвы, но тут щупы как будто сами резко разогнулись, и солнышко взлетел невысоко ввысь, немедленно вслед за этим упав.

Слад радостно похлопал своими верхними щупами друг о друга.

— Молодец! Молодец! Взлетел! Прыжок! Молодец! Молодец! Взлетел! Прыжок!

— Я что, всегда так теперь буду? — спросил с почвы омертвелый от страха и омерзения, преображенный солнышко.

— Вы все так будете! Все! И не только так! Вы будете скакать, летать, пролетать! Я поведу вас на высь — к казуарам, к лучам, туда, туда… И еще выше. Но об этом потом!

27

И началась бурная новая жизнь. Луч скакал туда-сюда, превращая солнышек в каких-то ходячих попрыгунчиков; они исправно говорили и пытались питаться воздухом, что, однако, давалось труднее всего, но никто уже из примкнувших к Сладу больше не блаженствовал от почвы и от самого себя — ужас перед убийственным лучом медленно, но верно, внушал им к этому стойкое, неотвратимое отвращение.

Слад создал им жилища, наподобие своего белого куба, только у них кубы были коричневыми.

— Что соответствует вашей сути! — заявил Слад, резким лучом производя первое из этих жилищ. — Вы должны ночью быть там!!

Солнышки послушно выполняли все, что только ни требовал и ни просил их неожиданный повелитель, ничего не понимая, но ни о чем не спрашивая.

Но однажды он собрал их всех, помолчал и серьезно сказал:

— Детки мои, которых я сделал прямыми и упругими! Возлюбленные сотоварищи, есть еще те, кто не хочет жить по-новому, а все еще строит свою личную реальность по-старому. Так-то! Как же так?

Солнышки насупленно молчали.

— Вот скажи ты, Бедрила, — Слад дал всем солнышкам имена, — хорошо ли это, правильно ли? Нормально?

Бедрила попятился, но негромко произнес:

— Нет.

— А теперь ты скажи, Зудик, разумно ли терпеть отщепенцев, нарушающих ваш общий приход… к новым высям?

Зудик вообще отпрыгнул со страху куда-то влево, но тоже сказал:

— Нет. Нет!

— Так что с ними делать? — спросил неугомонный Слад.

Солнышки молчали, глядя в почву, которая была одновременно близка, и так невыносима далека и запретна.

— Что с ними делать? А? Что?

Солнышки молчали.

— Ладно, подумайте, и я подумаю. А ну-ка, все в свои кубы до утра!!

Солнышки напряженно запрыгали в свои коричневые обители, скрывающие их теперь на ночь и не дающие им ничего, кроме очередного недоумения.

На следующее утро неугомонный Слад вновь вернулся к вчерашней неприятной теме, чреватой самыми гнусными и греховными последствиями. Солнышки насупленно молчали, вытянув свои тела; Слад мрачно расхаживал вдоль них, пощелкивая отросточками верхних

щупов и высекая из них мгновенные резко-синие искры, падающие в почву.

— Ну что, Бедрила, ты подумал? — вдруг буквально взвизгнул Слад, топнув нижним щупом, так что из-под него поднялось какое-то грязно-желтое облачко.

— Я… Я…

— Кусочек от меня! Неужели вы будете терпеть столь разительную разницу между вами нынешними — прямыми, говорливыми, прыгучими, и теми минувшими — тупыми, ползучими, скучными?! Новый мир требует новой пустоты. Будущее ждет жертв и чистоты. Нам нужно пространство без всего лишнего и скучного! Так, Бедрила?

— Так, — мрачно кивнул Бедрила, чувствуя поднимающийся вверх, по своему вытянутому телу, холод.

— Убить их всех к зуду! Уничтожить — всех!

— Что?… — осоловел Зудик.

— Что-что!.. Убить, я сказал!

Молчание разорвалось страхом над стоящими во дрожи солнышками. Мрак парализовал их, ноящая жалость и ужас забились в них непереносимыми позывами вырваться наружу и поглотить их, словно всепобеждающая волна сладковато-желчной тошноты. Горечь пронзила их дротиком всамделишноти происходящего. И эта реальность существовала.

— Нет! — вдруг воскликнул Зудик.

Мгновенный луч — и Зудик спекся, обратившись в грязный пепел.

— Кто еще? — нагло спросил Слад.

— Может, дадим им еще время? — осторожно предложил Мыля, рассудительно повращав в воздухе свой щуп.

— Хватит! — отрезал Слад. — Мы давали им полно времени, а у нас его нет! Нет уже! Приближается тот, кто идет за мной, кто поведет вас за собой, кто возьмет вас в бой… Убить их!

Вновь возникло резкое молчание.

— Ну и убей, — сказал Бедрила. — Ты же все можешь!

Слад рассмеялся, широко раскрывая рот.

— Нет уж, это должны сделать вы.

— Но мы не можем!

Слад насмешливо отошел немного назад, постоял там, закрыв глаза, затем вновь подошел к солнышкам и добродушно сказал:

— Бедрила, вытяни-ка один из своих верхних щупов и направь его на Мылю.

— Зачем? — недоуменно полюбопытствовал Бедрила.

— просто так. Хочу проверить твою подвижность. Или это тоже опасно?

— Да нет, — смешался Бедрила, — пожалуйста…

Он неспеша вытянул щуп, подвигал им туда-сюда, и наконец зафиксировал его, обращая прямо в центр Мыли.