— Нет, уйду. — Сказала она, спуская ноги с кровати, чтобы встать.
Он тут же навис над ней, двигаясь так быстро, что все, что она видела, было размытым. Он
положил мощную руку ей на плечо и толкнул обратно на кровать. «
— Не провоцируй меня, — прорычал он, наклоняясь вперед. — Не только моя внешность
делает меня монстром.
Он придвинул голову к солнечному свету, и Белла ахнула, увидев его лицо. У него было
четыре длинных рубца на правой стороне лица, начинались ото лба, и заканчивались на
подбородке. Он был ужасен.
Она съежилась, закрыв глаза, когда отвернулась.
— Ты не уйдешь, — повторил он, выпрямившись.
Белла с трудом сглотнула, а затем медленно повернулась, чтобы снова взглянуть на него. У
него были грустные карие глаза, и они выглядели очень знакомо. У него был сильный мужской
подбородок с грубым лицом, которое было бы красивым, если бы не глубокие розовые шрамы, изрубцевавшие его.
Шрамы, они выглядели ужасно. Четыре зубчатых полосы, прочерченные параллельно, как
будто нанесены когтями дикого животного. Или похищенной девушкой, которая боролась за свою
жизнь.
Но они тоже выглядели знакомыми. Это заняло у нее минуту, но потом она поняла.
— Клифф? — прошептала Белла, облокачиваясь на локоть. Она посмотрела на человека с
суженными глазами, видя сходство, видя правду. Он — Клифф.
— Меня зовут Логан, — прорычал он, — а тебя?
— Белла, — запинаясь, произнесла она.
— Белла, — прошептал он.
— Ты медведь, — сказала она, все еще смотря на него с недоверием, — ты перевертыш?
— Ты ударилась головой, — ответил он, толкая ее вниз, — тебе нужно отдохнуть. — Белла
посмотрела на него с болью в сердце. Она действительно считала, что Клифф ее друг. Почему он
держит ее в заключении? Зачем спас ее жизнь, если хочет погубить?
— Ты собираешься причинить мне вред? — спросила она, в ее голосе слышался плач.
Он выдохнул.
— Тебе уже больно, — сказал он, не отвечая на ее вопрос. — Ты останешься здесь, пока не
поправишься. Будешь готовить обеды, и стирать белье.
— Да? — сказала Белла, проглатывая гневные слова, которые готовы были вырваться
наружу. Кто, черт возьми, он такой, чтобы указывать ей, что она будет делать и чего не будет?
— Да, — сказал он с грустью. — Сейчас ты не можешь покидать помещение, и тебе
запрещено ходить в комнату для гостей.
Белла посмотрела мимо него в коридор на закрытую дверь с навесным замком.
— Что в ней...
— Я сказал,
«
— Почему я не могу уйти? — спросила она, ее голова снова начала раскалываться.
Логан уставился на нее, вдохнув мускулистой грудью и раздраженно выдохнув.
— Перестань задавать столько вопросов.
Ее подбородок начал дрожать, когда она посмотрела на него сквозь слезящиеся глаза. Белла
была такой глупой, пологая, что Клифф ее друг, и теперь он собирается убить ее. Она уронила
свою раскалывающуюся голову на грубую подушку и, повернулась к стене, закрыв глаза, пока ее
тело сотрясали рыдания.
— Я… — тяжело дыша, произнес он. — Хочешь воды?
Бела покачала головой.
— Я хочу домой.
С яростным ворчанием он развернулся и выскочил из комнаты.
— Ты
Глава 4
—
Он забыл, как они могут раздражать.
А так же, как прекрасны они могут быть. Логан покачал головой, пытаясь выкинуть из
головы образ красивого лица Беллы.
Он вышел из своего бревенчатого дома и вырвал топор из плахи, сжимая его, пока костяшки
пальцев не стали ярко-белыми. Она выводит из себя.
Он лишь пытался ей помочь, и как Белла отплатила ему? Утверждает, что он собирается
убить ее? Называет себя пленницей?
Разве она не понимает, что он лишь хочет лучшего для нее? Девушка ударилась головой о
камень и получила сотрясение. Логан осмотрел ее, когда она была без сознания, и уверен, сотрясение серьезное.
Ей небезопасно передвигаться, и особенно небезопасно жить одной в глуши.
Логан схватил толстое бревно и ударил его о плаху.
«
С ворчанием он опустил топор на бревно, легко разбив его пополам.
«
Но он не мог. Несмотря на то, что поклялся провести остаток своих дней в одиночестве, он не
мог отпустить ее. Белла могла умереть.
А Логан и без того был ответственен за множество смертей.
Он положил еще одно бревно на плаху и стиснул зубы, когда поднес к нему топор. Рубка
дров всегда успокаивала его медведя, когда зверь был взволнован, но по какой-то другой причине
его медведь был спокоен, насколько мог.