Бонсай

Можно, но, пожалуй, неправомерно связывать данный отрывок с историей Хулио и Эмилии: это было бы чересчур, поскольку роман Пруста изобилует подобными фрагментами. И еще потому, что остаются чистые страницы, так как история продолжается.

Или не продолжается.

История Хулио и Эмилии не закончилась, но и не продолжается.

Она завершится через несколько лет со смертью Эмилии; остающийся в живых Хулио не умрет и не умер, он продолжает существование, но решает не продлевать сюжет. То же самое и Эмилия: пока что решает не продолжать его, но продолжает. Через несколько лет история уже не будет длиться, и больше не продолжится.

Знание факта не всегда позволяет нам предотвратить его, однако трудно отказаться от иллюзий, а этот рассказ, являющийся историей иллюзий, продолжается так.

Они оба знали, что, как говорится, уже написан финал для них, грустных молодых людей. Людей, которые вместе читают романы, просыпаются с книгами, затерянными в постельном белье, курят марихуану и слушают песни, не совпадающие с предпочтениями обоих (например, в исполнении Эллы Фицджеральд: они понимают, что в их возрасте все еще приемлемо открыть для себя эту американскую певицу). Оба мечтали хотя бы завершить чтение Пруста, осилить все семь томов, чтобы последнее слово («Время») стало также последним, намеченным ими самими. К сожалению, их терпения хватило на месяц с небольшим – они одолевали по десять страниц в день. Остановились на 373-й странице, и с тех пор книга остается открытой.

III. Одолжения

Сначала это был Тимоти, самодельная кукла, отдаленно напоминающая слона. Анита спала с Тимоти, дралась с Тимоти, кормила его и даже купала, прежде чем вернуть Эмилии через неделю. Обеим тогда было по четыре года. Раз в две недели родители девочек позволяли им побыть вместе, а иногда и провести выходные. Они играли в прятки, подражали чужим голосам и разукрашивали лица зубной пастой.

Ну а потом пришел черед одежды. Эмилии понравился бордовый джемпер Аниты, а та выклянчила у нее взамен футболку с рисунком песика Снупи. Так начался постоянный обмен, с годами превратившийся в хаотичный. В восемь лет Анита вернула подружке книгу для вырезания оригами, слегка поврежденную по краям. В возрасте от десяти до двенадцати они раз в две недели поочередно покупали журнал Ту («Ты») и обменивались кассетами с записями песен Мигеля Бозе́, группы «Дюран-Дюран», А́льваро Скарамелли и группы Nadie («Никто»).

В четырнадцать Эмилия чмокнула Аниту в губы, и та не знала, как отреагировать. Несколько месяцев после этого они не встречались. В семнадцать лет Эмилия снова приложилась к ее губам, и на этот раз поцелуй продлился чуть дольше. Анита рассмеялась, но предупредила, что, если такое повторится, она даст ей пощечину.

В семнадцать Эмилия поступила в Чилийский университет изучать литературу – сбылась мечта всей ее жизни. Анита, разумеется, понимала, что изучение литературы – не главная мечта подруги, а прихоть, непосредственно связанная с недавним чтением уругвайской поэтессы Дельмиры Агустини. А вот мечтой Аниты было избавиться от нескольких лишних килограммов, что, однако, не принудило ее к изучению диетологии или к занятиям физкультурой. Пока что она записалась на интенсивный курс английского и продолжала изучать этот язык годами.

Достигнув двадцати лет, Эмилия и Анита стали жить вместе. Анита пребывала в одиночестве на протяжении полугода, поскольку ее мать недавно оформила новые отношения, заслужив – так она объявила дочери – шанс начать все с чистого листа. Это означало – без детей. Сейчас и, вероятно, впредь. Впрочем, в нашем сюжете мать Аниты и сама Анита не имеют особого значения, ведь они персонажи второстепенные. А значение имеет то, что Эмилия охотно приняла предложение поселиться у Аниты, соблазненная прежде всего возможностью свободно сожительствовать с Хулио.

Анита обнаружила, что беременна, за два месяца до того, как отношения ее подруги с Хулио окончательно испортились. Отец будущего ребенка – ответственное лицо, как это именовалось в то время, – был студентом последнего курса юридического факультета Католического университета, и она всячески подчеркивала эту деталь, вероятно, чтобы придать своей оплошности видимость приличия. Хотя Анита и будущий адвокат были знакомы совсем недолго, они решили пожениться, а Эмилия выступила свидетельницей на брачной церемонии. На вечеринке один из друзей жениха хотел поцеловать Эмилию во время танца кумбия[4], но она увернулась, сказав, что ей не нравится такая музыка.

В двадцать шесть Анита уже была матерью двух девочек, а ее муж разрывался между желанием купить автофургон и смутным искушением породить третьего ребенка («дабы завершить производство», высокопарно заявлял он в попытке рассмешить окружающих, и ему это удавалось). Вот так они и поживали.

Мужа Аниты звали Андре́с или Леонардо. Условимся, что его имя Андрес, а не Леонардо. Давайте представим, что Анита бодрствовала, Андрес дремал, а две девочки спали в тот поздний вечер, когда к ним неожиданно явилась Эмилия.