Бонсай

Твоя твердолобая наивность привела меня в раздражение, я дал понять, что перед таким гением, как Пруст, простая крестьянская философия о смене времен года и весеннем возрождении терпит поражение. В величайшем литературном произведении нашего столетия на сцену выведены темы более великие, нежели устройство природы. По правде говоря, я не помню, как переубедил тебя. Уже к следующей нашей встрече ты купила «В поисках утраченного времени». Тебе удалось найти ее в букинистическом. Во мне погиб великий педагог.

Ты не привлекала меня сексуально. Глина, она меня захватила, материал. Мне не хотелось с тобой танцевать. Я оставил тебя подпирать стенку и кинулся к симпатичной студентке-актрисе, одной из тех, что составляли цвет подающей надежды молодежи 1962 года. Ты смирилась с моей неверностью с легкой иронической улыбкой на губах, словно обладала жизненным опытом, повелевающим не ждать ничего от других для себя. Ты приподняла вуаль над превосходством, за которое я позже жестоко тебя наказал. Я возненавидел тебя с первого взгляда, потому что ты мне так была нужна. Я знал, что без тебя был ничем. Столкнулся ли я с тем самым «все или ничего» любви?

Я возвращался к тебе после каждого танца с актрисками. Мы все опьянели, но контролировали себя, как и положено молодым воспитанным детям буржуа, — за исключением тебя. Ты напилась до бесчувствия и угасла в моих руках. Пришлось играть роль твоего защитника, хоть я и не планировал выставить напоказ свой интерес к сельской розе. Я уложил тебя в постель и поставил в изголовье тазик. Такая гадость, так это для тебя характерно. Недостаток умеренности, недостаток воспитания. Спьяну — потому что только спьяну у тебя язык и развязывался, как тогда, так и теперь, — ты протараторила невнятное извинение, своего рода оправдание неловкости твоего поведения. Однажды, на вечеринке в гимназии, ты выпила водки из пивного стакана и отключилась. С тех пор ты не выносишь алкоголя. Я не особо поверил в эту историю. Какого черта тогда ты пила, если не выносишь алкоголя? Предложил отвезти тебя домой. Ты жила, насколько помню, в каморке у какой-то семьи на Эстебро, они обращались с тобой как со служанкой.

Я выдержал несколько недель, прежде чем навестить тебя снова. Знал, что ты меня ждешь. Когда я постучал, ты сидела в своей комнате и читала учебник: английскую фонетику. Отчетливо помню выражение твоего лица. Оно согрело мое одинокое сердце.

Возьмите еще по конфетке. Подсластите пилюлю. Кто же этот чудесный даритель? Эббе? Очень может быть. Только он и вы, мои малышки, знаете, что я болен. Ну вот, ты по-настоящему разозлилась. Не переносишь даже звука его имени. Но я не могу его ненавидеть. Быть голубым — само по себе наказание. Жить в гетто. Подвергаться презрению и злым шуткам пошлых комиков, у которых еще молоко на губах не обсохло. Ты себе не можешь представить, каково это.

Я выбрал прощение. Свою ненависть прибереги для другого места. Я прошу избавить меня от этих излияний. Меня угнетает, когда ты рассуждаешь о том, чего не понимаешь. Он бедняжка. В конце концов, мне надо было решиться и пролить на эту сторону моей жизни дневной свет. То, что при этом я стал жертвой иронии судьбы, тебя не касается. Лишь один человек имеет право судить об этом досадном происшествии, и этот человек я. Не так-то просто признаться в том, что ты инфицирован, когда находишься в интимной сексуальной ситуации. Убийца? — нет, прекрати. Ты столкнулась с тем, чего не может вместить твоя красивая головка. Твоя узколобость мешает тебе видеть вещи в широкой перспективе. А мне его жаль. Я знаю, что такое стыд.

Ответственность за других людей? Это моя собственная ответственность. Я мог бы получше распознавать сигналы. Его нежелание заниматься сексом. Внезапная усталость и депрессии. Как же ты это некрасиво говоришь. Я не поклоняюсь сексу. Я не иду на смерть ради секса. Просто не так однозначно воспринимаю то, почему он не рассказал, что инфицирован. Как же ему сейчас должно быть плохо, бедняжке. А шоколад — если он от него — доказательство того, что его мучает совесть. Ты требуешь справедливого возмездия за то, что он сделал. Ты осталась таким же примитивным животным. Чем это поможет? Это ни его, ни меня не излечит.