Бомаск

Потом он вылез из кабины, чтобы принимать бидоны. Подошел какой-то паренек попросить совета - у его трактора отказал мотор. Красавчик поглядел на свои хромированные часы. "Ладно, - сказал он, - сейчас посмотрим, у меня ещё есть минутка в запасе". Он подошел к трактору, что-то отвинтил в моторе, подул в какую-то трубку, потрогал провода, и через минуту мотор заработал и загудел не хуже твоей "альфа-ромео".

А за деревней грузовик поджидала молодая девушка: она шепотом дала Красавчику какое-то поручение. Думаю, что он служит также вестником в сердечных делах. К женщинам у него свой подход: смотрит на них посмеиваясь, и они сразу начинают строить глазки. Наверно, стоит ему слово сказать, и любая будет его ждать в поле, зарывшись в стогу сена.

Да, у него есть свой "подход" (очень верное слово) к крестьянам, к моторам, к женщинам. Это мне кажется таким же таинственным и таким же недоступным, как сказочная ловкость искусного рабочего, о которой нам прожужжал все уши дедушка ещё до того, как мать отставила его от дел. А я вот ничего не умею делать и никогда не умел, я безрукий, безголосый и вообще никудышный. Соперник у меня гораздо более опасный, чем я предполагал.

Красавчик все умеет, решительно все, но ему скучно в Клюзо. Вот единственная моя надежда.

Я впрямь, когда мы распростились с девушкой, от которой Красавчик принял заветное поручение, я сказал ему:

"Вы умеете взяться за дело..."

Он подумал, что я говорю о моторе, который ему удалось исправить.

"Пустяки, мелкая работа, - сказал он с презрением. - На "Ансальдо" я был клепальщиком".

Пропускаю длинное песнопение о ни с чем не сравнимых радостях, которые дает клепальщику его работа, если она совершается на верфях "Ансальдо". За сим последовало долгое молчание. Грузовичок с трудом поднимался к перевалу. Красавчик указал на мотор.

"Разве это машина!" - пожаловался он.

Опять долгая пауза, а потом он сказал с бесконечной печалью в голосе:

"Неужели я до конца жизни так вот и буду мелочами заниматься?"

Мы медленно поднимались по дороге, пейзаж кругом был чудесный: недавно выкошенные луга, трава свежая, как газон в английском парке, сосновые рощицы и бурливый, прыгающий по камням горный ручей.

"Да разве можно жить в таком краю? - воскликнул он. - Одна трава да камни!"

"Генуя не так уж далеко", - сказал я в шутку.

"Жена моя никогда не согласится жить в Генуе".

Он называет Пьеретту своей женой.

"Почему не согласится?" - спросил я.

"Ее место - здесь", - сказал он.

"Не понимаю", - отозвался я.

А он, улыбаясь, посмотрел на меня. Опять вернулась к нему его веселая улыбка.

"Ну конечно... Где же вам понять. Но уж так оно есть... и так должно быть... Надо, чтобы каждый трудящийся боролся на своем месте, в своей стране".

Вот и опять я натолкнулся на их фанатизм. Но теперь этот фанатизм питает мои надежды. Пьеретта должна остаться? Тем лучше.

"А вы? - спросил я. - Ведь ваш боевой пост на верфях "Ансальдо".

"Я вернусь туда", - сказал Красавчик.

Опять молчание.

"Только не сейчас", - добавил он.

Больше я ничего не мог от него добиться. Но я чувствую, что мы приблизились к пределам земли обетованной.

Послезавтра опять отправлюсь на рыбалку.

Передай привет твоему угрюмому скату.

Целую тебя.

Филипп.

ПИСЬМО XIII

Натали Эмполи - Филиппу Летурно

Капри, август 195... г.

Какая нелепость - твоя идиллия с Красавчиком! Ступай лучше к Пьеретте и докажи ей на деле, что ты её любишь так страстно, как ты мне расписывал. Мы, женщины, лишь в редких случаях можем устоять перед такого рода очевидностью.

Бернарда снюхалась с шайкой неофашистов. Страдая от моей жестокости, она в поисках утешения в компании этих молодчиков предается мечтам о будущем черном терроре.

Англичанка не дает мне ни минуты покоя. Утром я нахожу цветы у порога моей спальни, а вечером цветы украшают мою ванную.

Опять видела ската. На сей раз мы меньше испугались друг друга. Расстояние между нами было метров пять. Мы долго смотрели друг на друга, потом он медленно повернулся и тихо скользнул в черное жерло пещеры. Каждый день подплываю туда в надежде увидеть его. Вот друг, достойный меня.

Привет.

Натали.

ПИСЬМО XIV

Филипп Летурно Натали Эмполи

Клюзо, август 195... г.

Зачем мне лишать себя общества Красавчика? Это единственное, что связывает меня с Пьереттой. Скоро мы будем с нип неразлучны.

Ведь это от него я знаю, что она легла спать очень поздно, потому что задержалась на собрании ячейки, посвященном, само собой разумеется, организации борьбы против "моего" плана. От него же я знаю, что её сын заболел свинкой, что Пьеретта ездила в деревню, где ребенок живет у её дяди, а возил её туда местный учитель, владелец автомобиля. Знаю, что любовник подарил ей платье из пестрой набойки, так как считает, что не годится такой молодой женщине всегда ходить в черном, и в этом платье Пьеретта "вся солнечная" (так выразился Красавчик); впрочем, я это и без него знаю, ибо, забравшись в свой розовый куст, видел её в этом платье почти одновременно с ним в тот день, когда она в первый раз надела обновку и пошла на фабрику.