Бомаск

- Заткнись, колбасник! - прогудел кто-то над его ухом.

Морель вздрогнул и, повернувшись, очутился лицом к лицу с Визилем.

- Ты что? Хочешь, чтоб я ещё разок заглянул в твою лавочку? - спросил Визиль.

На лбу у колбасника сразу выступил пот.

- Извините, господин майор! - забормотал он. - Извините!..

У него тряслись отвислые пухлые щеки, тряслись толстые ляжки, тряслось все его жирное тело.

Визиль спокойно прошел через зал. Тот самый Визиль, который освободил Клюзо за неделю до прибытия американцев. Целую неделю для всего кантона в его лице воплощалась власть административная и судебная. Визиль - член коммунистической партии с 1929 года, но с 1946 года он перестал участвовать в демонстрациях, не бывал на собраниях, даже не ходил на собрания ячейки и выписывал лионскую газету "Прогресс". Первого января он платил все членские взносы разом - и партийные, и в профсоюз, - а потом его больше в глаза не видели, появлялся он только на ежегодном балу компартии и всякий раз угощал рабочего Кювро бутылкой шампанского. "Когда я действительно понадоблюсь, заявлял Визиль, - я опять буду с вами, как во времена Сопротивления". Служил он обходчиком на железнодорожном переезде выше Клюзо, жил у самого леса; говорили, что он занимается браконьерством. В добровольной пожарной дружине он состоял помощником брандмейстера. Он не принимал участия даже в муниципальных выборах, и это обстоятельство особенно возмущало Миньо - в комитете секции он не раз требовал исключить Визиля из партии. Пьеретта Амабль и Кювро возражали против исключения и склонили на свою сторону большинство; решено было крепко поговорить с ним, но так и не поговорили. Визиль не спеша прошел через зал, и, когда его увидели, наступила тишина.

- Это что такое? - спросил он, не повышая голоса. - Что здесь происходит? Что все это значит?

Регбисты расступились, давая ему дорогу, но неугомонный Бриан рвался из рук державших его парней. Визиль подошел поближе, остановился, свернул сигарету, закурил и только тогда окинул взглядом эту живописную группу. Бриан притих, из носу у пего все ещё шла кровь и капала на клетчатую ковбойку. Визиль сделал знак регбистам.

- Отведите его к фонтану, пусть умоется, а потом доставьте домой к отцу.

Распорядители, державшие Бриана, передали его регбистам, и те повлекли капитана к выходу.

- Трусы поганые! - орал Бриан своим регбистам. - Подлецы! Теперь ни гроша от отца не получите, ни гроша! Слышите? Не будет у вас больше ни бутсов, ни маек, ничего по будет!

- Стоп! - крикнул Визиль.

Регбисты, волочившие Бриана, остановились.

- Если наткнетесь на жандармов, - приказал Визиль, - скажите, что он буянил в пьяном виде и вы сами его стукнули, чтобы он утихомирился.

- Будет сделано, господин Визиль, - ответили регбисты.

Регбисты вытащили Бриана на улицу. Визиль похлопал по плечу и назвал молодцами обоих распорядителей, укротивших команду регбистов.

И тут вдруг Натали Эмполи вскочила, с шумом отодвинула свой стул и, крикнув: "Браво! Браво! Браво!", изо всей мочи захлопала в ладоши.

Зааплодировала и Бернарда Прива-Любас, но более сдержанно, не поднимаясь с места. Филипп Летурно тихонько посмеивался. Он уже выпил несколько рюмок коньяку и раскраснелся, по не казался пьяным.

Все взгляды обратились в их сторону. Визиль спокойно посмотрел на Натали, вытянул руки и, подмигнув ей, похлопал кончиками пальцев раза три.

- Браво, умница! - крикнул он.

Потом Визиль отправился в буфет и заказал бутылку шампанского, Кювро присоединился к нему, пригласили и Бомаска.

- Ну что, видишь? - сказал Пьеретте Фредерик Миньо. - Разве я не был прав? У твоего Визиля все повадки гангстера. Да он ещё к тому же и браконьер. Сущий анархист! Вот посмотришь, у нас ещё будут из-за него неприятности.

Пьеретта ничего не ответила и, улыбаясь, искоса поглядывала на Визиля. Со времени Освобождения он обрюзг, отрастил себе брюшко. Пьеретта представила себе, как летним утром, на рассвете, он осматривает свои силки, пыхтя и обливаясь потом, карабкается в гору, обшаривает кусты. Миньо, может быть, и прав. Однако воображение так ясно нарисовало ей картину: хорошо знакомый дуб, под ним, задорно поглядывая вокруг, сидит Визиль, на его седеющих кудрявых волосах блестят капли росы, а в руках у него вынутый из силка кролик. Ей захотелось расцеловать старика в обе щеки.

- Ну, после такой истории, - сказала она, - мне действительно надо взять слово.

Пьеретта поднялась на сцену. Чтобы привлечь внимание публики, дирижер трижды ударил палочкой по большому барабану. Сразу наступила тишина. После драки все ждали ещё какого-нибудь происшествия.

Пьеретта начала свою речь. Говорила она, почти не повышая голоса, останавливалась, подыскивала слова.

- Тут сейчас оскорбили трудящегося человека, - сказала она, - только за то, что он итальянец.